— Шьто дэлать будишь, брат? — поинтересовался Миша, зловеще вытаращив глаза, и выразительно чиркнул по горлу указательным пальцем; при этом он едва не свалился с подоконника, на котором сидел, болтая ногами.
— Мама пришла вчера из гостей пьяная в два часа ночи, — тараторила девушка с дредами и сережкой в нижней губе, — зачем-то стала на кухне посуду мыть и вдруг в обморок упала. Я сквозь сон услышала глухой удар, выбегаю — а она там на полу лежит! Я нашатырный спирт схватила, руки трясутся... Короче, нечаянно маме в глаз его залила. Она как подпрыгнет и давай орать! Глаз у нее сильно распух. Зато сразу очнулась!
— Ладно, я это, типа, пошел, у меня, типа, дела, — сказал Шурик, пожимая плечами и пробираясь к двери.
— Погоди, Шурик! А десерт?— крикнул вдогонку Миша и махнул рукой с досадой. — Опять фифу свою мацать пошел...
— Девушки, а можно с вами познакомиться? — сказал Дед, безуспешно пытаясь встать с кровати.
— Познакомиться? — удивленно переглянулись девушки. — Вообще-то, мы уже несколько раз знакомились.
— Мы, мужики, пока трезвые — такие галантные! — объяснил Дед свое джентльменское поведение.
— По сравнению с тем, каким мы тебя видели вчера, действительно можно сказать, что сегодня ты трезвый и даже галантный, — согласились девушки.
Миша, перебирая пальцами струны гитары, грустно констатировал:
— А водки, кстати, больше нет!
И повесил в наступившей тишине печальный минорный септаккорд.
Все замерли, глядя на стол. Водки, действительно, больше не было. А ночь еще только начиналась.
В этот критический момент Дед, кряхтя и чертыхаясь, наконец-то сумел не только сесть, но и встать с кровати.
— Друзья! У меня есть предложение для всех истинно храбрых мужчин, — торжественно начал он. — Дело в следующем. В моей комнате стоит литровая бутыль спирта, которая оказалась у меня, в общем-то, чисто случайно. Мы можем спуститься в мою комнату и выпить ее. Единственное, что я точно не знаю, какой это спирт — этиловый или метиловый. Поскольку внешне они никак не отличаются, установить это можно только опытным путем. В первом случае нас ожидают приятные ощущения и продолжение праздника. Во втором — вероятнее всего, смертельный исход.
*******
На третьем этаже, где находилась комната Деда, обитали главным образом иностранные студенты. Здесь всегда было шумно и оживленно. Все двери были открыты настежь, раздавались звуки восточной музыки, из комнаты в комнату с тарелками в руках бегали китайцы, громко переговариваясь и бурно жестикулируя.
В общей кухне, где стояли в ряд порыжевшие от времени массивные электроплиты, несколько девушек, забыв про подгоравшие на плите тосты и яичницу, фотографировали бегавших по стенам тараканов. На подоконнике молча курили турки, рассматривая девушек с приятными улыбками на небритых физиономиях.
— Это студентки из Бельгии, они вчера приехали, — объяснил Батыр, который всегда был в курсе последних новостей общаги, и помахал туркам рукой: — Мерхаба, мужики!
Дверь в комнату Деда была открыта. На одной из кроватей сидели четыре китайца с банками пива и дымящимися сигаретами в руках и увлеченно смотрели китайский боевик.
— Хайль Гитлер! — махнул им рукой Дед.
— Се-се! Се-се! — не отрываясь от экрана, закивали китайцы.
— Я все никак не пойму, кто из них мой сосед, — сказал Дед. — Они всегда толпой тусуются, а ночуют, по-моему, все время разные люди.
— Они по-русски говорят? — спросил я.
— Хрена они говорят! — ответил Дед, доставая из шкафа пузатую стеклянную бутыль. — Зачем оно им? Они за пределы этого этажа редко выходят.
В комнате было темно. В том месте, где должна была находиться лампа, из потолка торчали только оголенные провода. Два стоявших на полу светильника в виде красных шаров придавали комнате мрачный и даже зловещий вид. В тяжелом прокуренном воздухе звучали задорные китайские мелодии и звонкие удары, которыми обменивались герои фильма.
— Для чистоты эксперимента предлагаю спирт не разбавлять, — сказал Дед, наливая спирт в пластмассовые стаканчики.
— А если он все-таки метиловый? — с опаской спросил Батыр.
— Если он метиловый, то мы почувствуем сильную боль в желудке и начнем быстро слепнуть, — ответил Дед. — Если боишься, то можешь подождать, пока мы все выпьем, и посмотреть на нашу реакцию. А уж потом, если мы не умрем, выпить свой стаканчик.
Батыр обвел тревожным взглядом смотревших на него истинно храбрых парней и пожал плечами: