— Мисс Грейнджер пропала, — тихо, но взволновано ответила Минерва. — Я думала, что она могла поделиться с Вами чем-то важным, но ошиблась.
— Что значит «пропала»? — он со злостью захлопнул дверь.
— Её никто не видел после завтрака. На уроках она не появилась, в гостиной и спальне её тоже нет…
— Но это не означает, что она пропала! В Хогвартсе больше потайных ходов и мест, чем звёзд в небе!
— Мы ищем, мистер Малфой! — вскрикнула Макгонагалл. — Но пока — безрезультатно…
Её искали все. Её искали всюду. А потом эти поиски прекратились — раз и навсегда.
***
Только вот он до сих пор помнил тот самый завтрак, когда видел её в последний раз. Она улыбалась и о чём-то болтала с Джинни, пока когтевранец Голдстейн поправлял пряди её волос. Вот такой он запомнил её — счастливой, но уже не с ним.
— Она пропала, — холодно ответила Уизли. — Просто пропала. Это ты хотел услышать?
— Ты знаешь куда больше. Ты бы не перестала искать её, если бы она просто пропала. Вы все перестали её искать и сделали вид, что её никогда и не существовало. Я бы мог предположить, что вы все просто забили. Я бы мог поверить в то, что Поттер и твой братец так сделали, но не ты, — он поднял голову. — Что тогда произошло? Я прошу тебя — расскажи мне.
— Это не моя история, и не моя тайна.
— Я не могу жить без неё.
— Как-то ведь прожил эти восемь лет, даже женился.
— Она жива? — совсем тихо спросил Малфой, боясь услышать ответ на этот вопрос.
Любой ответ убил бы его.
— Да.
Контрольный в голову и сердце. Она жива, а он ничего не сделал, даже не попытался. Он восемь лет просыпался по утрам и старался жить дальше, веря в то, что где бы она ни была, и что бы с ней ни случилось — всё лучше, чем с ним. Но сейчас понял, что вся его жизнь без неё — это просто боль, в чистом её виде.
— Если это можно назвать жизнью, — шёпотом добавила Джинни. — Я бы предпочла смерть такой жизни. Любой бы предпочёл.
========== 2 ==========
Руки дрожали, а губы снова пересохли.
Она отошла от окна и села на край кровати, пытаясь выровнять дыхание. Незначительные физические усилия, как пройти несколько шагов, выбивали из неё все силы. Гермиона почувствовала, как вспотела, а сердце снова больно защемило. Она только избавилась от головной боли, как движения сковала новая волна. Так было всегда. Странно, что она вообще надеялась на какое-то облегчение.
Её облегчение придёт только со смертью.
Но ведь мечтать никто не запрещал. Мечты — это всё, что было у Гермионы, это всё, что у неё осталось. Остались призрачные надежды, болезненные воспоминания, невинные мечты и свобода. Та самая свобода, за которой она так неслась, считая, что это сможет сделать её счастливой. Но, как оказалось, свобода — это то ещё рабство.
В горле снова начало першить, но она старалась сдержать кашель. Знала, что стоит кашлянуть хоть раз, как это вновь затянется на несколько часов адских болей и приступов. А ещё знала, что ей ни разу так и не удалось сдержать в себе эту боль, как бы она ни пыталась ей противиться.
И только Гермиона набрала полные лёгкие воздуха, сжала подол ночной рубашки, и приготовилась встретиться лицом к лицу с беспощадными страданиями, как дверь палаты заскрипела.
— Тук-тук, — Пэнси тепло улыбнулась. — Привет, моя милая.
— Привет, — прохрипела в ответ Гермиона.
Брюнетка успела сделать всего один шаг, как Грейнджер зашлась в кашле. Холод пробрал её до костей, а глаза закрылись. Ей хотелось отключиться, чтобы не испытывать одно и то же раз за разом — привкус крови на языке и сломанные ногти, которыми она впивалась в поручни кровати для лежачих больных.
Её бедра и запястья были изукрашены кровавыми отметинами, оставленными во время очередного приступа. То ли она пыталась причинить себе боль, чтобы отвлечься от кровавых отхаркиваний, то ли просто не контролировала своих действий. Гермиона и сама не понимала, чего тут больше, но знала, что раны не успевают затянуться в перерывах между приступами.
— Милая моя, — Пэнси бросилась к подруге, придерживая волосы и укладывая её голову себе на колени. — Сестра!
Миловидная девушка заскочила в палату со шприцем в руках. Медсестра была осведомлена, что в эту палату просто так никогда не зовут. Она быстро сделала укол, пока Гермиона пыталась сплюнуть очередной сгусток крови. Этот препарат ослаблял боль лишь на несколько часов. А потом становилось хуже, поэтому она сама никогда не звала на помощь.
— Ты как? — со слезами на глазах прошептала Пэнси. — Моя милая… Моя хорошая…
— Нормально, — Гермиона натужно улыбнулась и прикоснулась к руке подруги. — Мне уже лучше.
Её кожа была бледной и холодной. Она одёрнула руку от Пэнси, чтобы не сосредотачивать внимание той на разнице температур их тел. Ей хотелось смахнуть слёзы с лица подруги, но она не решилась, иначе Пэнси снова обратила бы внимание на то, что её руки — это просто кости обтянутые кожей.
— Не ври мне, пожалуйста, — брюнетка прикусила губу. — Я же вижу, что тебе стало хуже.
— По сравнению с больницей Святого Мунго, тут мне правда становится легче, — она пожала плечами, прикусив язык от боли в суставах. — Как видишь, тут даже есть препараты, которые быстро обезболивают мои приступы.
— Я всё ещё считаю, что тебе стоит вернуться в магический Лондон, — строго проговорила Пэнси. — Я не доверяю всем этим магловским методам лечения…
— Всё нормально, — Гермиона снова попыталась улыбнуться. — Хватит обо мне. Как ты? Ты без Тео сегодня.
— Сегодня четверг, — расстроено ответила девушка. — Полагаю, что Тео сейчас с Малфоем.
Она на секунду закрыла глаза, чтобы не позволить слезам вырваться наружу. Каждое упоминание Драко заставляло внутренние органы перевернуться, — это было больнее, чем сотня приступов за раз.
— Точно, — прошептала Гермиона, подавив ком в горле. — Как он?
— Мерлин! — зло выпалила Пэнси. — Ты серьезно, Грейнджер? Скажи мне, ты это серьёзно? Ты будешь спрашивать у меня, как он?
— Как он?
— Живой.
— Можно я тебя кое-о-чём попрошу? — Гермиона облизала сухие губы. — Пожалуйста…
— Конечно. Ты же знаешь, что я сделаю всё, что в моих силах.
— Прости его, — слёзы всё-таки проступили на глазах. — Просто прости его.
— Ты просишь о невозможном, Гермиона! — отрезала брюнетка и встала с кровати. — Я не могу.
— А если это будет моё предсмертное желание?
Ей стало не по себе от того, что она произнесла это вслух. Гермиона столько раз думала о смерти, но никогда не говорила об этом с кем-то вот так открыто. Она всегда старалась внушить своим друзьям, что она идёт на поправку, и обязательно когда-нибудь выздоровеет. И вот, спустя восемь лет, она решилась сказать о том, что не верит в своё светлое будущее, и никогда не верила.
Не было ни одного дня, когда Гермиона рассчитывала на то, что болезнь отступит и она снова сможет жить счастливо. Она знала, что ей не положен такой конец.
— Что? — голос Пэнси дрогнул. — О чём ты говоришь, Гермиона? Какое предсмертное желание? Ты будешь жить, и проживёшь долгую жизнь. И счастливую.
— Конечно, я знаю это, но пообещай мне.
— Но…
— Пообещай мне, Пэнси Нотт, что ты простишь Драко Малфоя.