— Я хотел рассказать тебе всё сразу, но не потому что сильно переживал за твои душевные травмы, а потому что я хотел убить тебя. Я не понимаю, что движет Гермионой и почему она позволяет тебе находиться рядом…
— И никогда не поймёшь, Поттер. Ты никогда не понимал того, что между нами происходило, это больше, чем просто любовь, это…
— Да что ты такое говоришь? — Гарри ухватил его за пиджак. — Больше, чем любовь? А где ты был все эти годы? Если мне не изменяет память, ты спал в одной постели со своей женой.
— Прекрати меня этим попрекать, — процедил Малфой. — Я искал её, тебе ли не знать? Или ты забыл, Поттер? Забыл, что я приходил к тебе?
***
Он снова пьян. Драко забыл, когда в последний раз был трезвым и без бутылки огневиски в руках. Хмельное состояние стало его обычным состоянием, но даже оно больше не спасало его. Его больше ничего не спасало от кошмаров и воспоминаний.
Малфой швырнул пустую бутылку в сугроб, а сам потянулся в карман, доставая оттуда потёртую колдографию, с которой ему улыбалась счастливая Грейнджер, поправляя свои пышные кудри.
— Ты оставила меня, — он провёл пальцем по её глянцевому лицу. — Ты просто ушла и забрала всё, что у меня было. Ты забрала себя у меня, Грейнджер.
Но она ему не ответила. Малфою оставалось лишь отыскивать в голове мутные воспоминания, где эхом раздавался её звонкий, родной голос. Он так сильно скучал по ней, но не знал, где она. Никто не знал, и никто больше её не искал.
Малфой пытался найти: рыл землю носом, но она просто испарилась, не оставив никаких зацепок. Ни родителей, ни контактов, ни каких-либо вещей. Ничего.
В нагрудном кармане пиджака хранилась маленькая серебряная заколка, которую он выхватил из рук Уизли. Заколка, потёртая колдография и разбитое сердце — всё, что у него осталось.
Он сам не понял, как ноги привели его к дому Поттера, но опьяневший рассудок не позволял здраво мыслить. Драко на подкашивающихся ногах подошёл к двери и громко постучал.
— Открывай, Поттер! Открывай, сукин сын! Ты должен знать, где она! Должен! Ты должен был спасти её, как она всегда это делала!
***
Малфой с осуждением посмотрел на брюнета. Он понимал ненависть Поттера, но от этого легче не становилось. Драко не один раз приходил к его дому, требуя ответов. Он приходил к ним всем, но они молчали.
— Это тебе, — Поттер посмотрел на часы и протянул ему белый запечатанный конверт. — Ты жив только потому, что она так хотела. Если бы я не знал, что твоя жизнь приравнивается к её, то ты был бы холодным трупом,
— Что это? — парень посмотрел на письмо. — От кого?
— Восемь лет, восемь месяцев и восемь дней, в полдень, — прошептал брюнет и с ненавистью посмотрел на него. — Она знала.
Малфой кинулся в палату к уже бездыханному телу Гермионы Грейнджер. Она всё знала.
— Нет! Нет! — закричал Драко. — Не умирай! Я прошу тебя, только не умирай!
Но было поздно. Гермиона уже не слышала его. Она просто уснула навсегда, наконец-то избавившись от вечной боли, которая разрывала её на части.
Дрожащими пальцами он вскрыл письмо и сразу же узнал её аккуратный и красивый почерк, которым она писала ему записки на общих уроках.
5 июня, 2000 год.
Я знаю, что ты читаешь это, Драко, и я хочу, чтобы ты знал, что я это пишу это и помню о твоём дне рождения. Прости меня за то, что я не рядом, хотя обещала делать тебя немного счастливее в каждый твой день рождения.
Сегодня у меня проявились первые серьёзные симптомы проклятия, я продержалась молодцом почти девять месяцев, но всё же оно меня настигло. Если до этого мне было просто больно, то теперь я начала гнить изнутри, о чём говорят кровавые сгустки.
Но я пишу совсем не для того, чтобы напугать тебя. Я хочу поздравить тебя с днём рождения и пожелать тебя счастья.
Я знаю, что ты ищешь меня и пытаешься достучаться до Рона, Джинни и Гарри. Они все хранят мой большой секрет, но только один Гарри знает немного больше. Он знает, когда ему нужно отдать тебе это письмо. Я взяла с него обещание, что он отыщет тебя, если мы вдруг не встретимся и отдаст тебе его.
Прости меня, мой милый Драко, что оставила тебя, что ничего тебе не объяснила, что убежала от тебя. Совсем по-другому я представляла наше будущее, но я не могла поступить иначе. Я не могла представить себе жизни без тебя, поэтому готова отдать всё, что у меня есть, чтобы ты жил, пусть и ценой этому будет моя жизнь.
Мне так сильно тебя не хватает. Я так хочу знать, как у тебя дела и чем ты живёшь. Я хочу знать всё, что с тобой связано, но не могу.
Я лишь надеюсь на то, что ты смог меня простить и начать новую счастливую жизнь, которую я для тебя загадываю каждый раз, когда вижу падающую звезду в окне своей больничной палаты.
Ты должен читать это письмо где-то у камина Мэнора, отложив в сторону книгу и попросив отойти свою жену. Я хочу верить в то, что в этот самый момент, когда ты читаешь эти строки — ты счастлив и жив.
Прости меня за то, что снова напомнила тебе о себе, это эгоистично с моей стороны.
С днём рождения, мой милый Драко.
Я люблю тебя.
А что ему теперь делать с этой любовью? Как ему принять её жертву? Он никогда не узнает ответов на эти вопросы.
— Я тоже люблю тебя, Гермиона, — он поцеловал её в губы. — Ты желала мне счастья, но не учла, что сама была им.
***
— Как ты? — Блейз забрал у него стакан.
— Нормально, — сухо ответил Драко. — Прошло восемь месяцев, а кажется, что один день. Будто я только вчера держал её за руку.
— Время лечит, Малфой…
— Я хочу побыть один, если ты не против, — он даже не посмотрел на друга.
— До завтра.
Забини испарился, оставив парня в желанном одиночестве. Несколько секунд Малфой сидел уставившись в пол, а потом резко подорвался, сметая со стола бутылку и стаканы. Звук бьющегося стекла на миг отрезвил его.
По всей гостиной валялись её колдографии, которые он забрал из архива Хогвартса. Она смотрела на него отовсюду, а он медленно сходил с ума и прекрасно это осознавал.
Бережно и аккуратно Малфой достал её письмо, перечитав его в тысячный раз. Он хотел читать его не останавливаясь, чувствовать её присутствие, но с каждым разом Гермиона была всё дальше и дальше. Теперь даже её образ покидал его, оставлял в одиночестве, как и сама гриффиндорка годами ранее.
— О таком счастье ты мечтала? Таким ты представляла меня без себя? На что же ты рассчитывала, Грейнджер? Восемь месяцев, восемь дней, в полдень.
Он поднёс письмо к губам, вдыхая её аромат в последний раз перед тем, как аппарировать из Мэнора навсегда.
***«СВЯЩЕННЫЕ ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ — ТЕПЕРЬ «СВЯЩЕННЫЕ ДВАДЦАТЬ СЕМЬ»? ДРЕВНИЙ ЧИСТОКРОВНЫЙ РОД МАЛФОЕВ ПРЕВРАТИЛСЯ В ПРОСТУЮ ИСТОРИЮ НА БУМАГЕ»
«Ежедневный Пророк» не успевал печатать статьи, в которых пытались разгадать «загадочную» смерть последнего Малфоя. Кто-то говорил о семейном проклятье, а кто-то о том, что Драко не вынес смерти своей жены. В каждой из догадок была лишь часть правды, которая собиралась в единый пазл, известный всего нескольким людям.
Его тело нашли на её могиле с запиской в руке.
Liberi sumus{?}[ Мы свободны. ].