- Ты не беременна! - прошипел Макта, все также пригвождая взглядом. - Где Королева?! Где Кармель?!
Следом произошло сразу много событий. Заахали у стен, но глаза фрейлин Майи горели - девушки ждали и жаждали привидевшегося мне кровавого зрелища. Майя поднялась с диванчика. "Вастус!" - строго и властно прикрикнула она на Макту, будто дрессировала собаку. Через неприметную боковую дверь зашел лорд Лоренс Гесси, прошептал что-то министру Вако на ухо, и Гедеон просиял. А в дверях залы показалась точная копия меня - дама в черном платье и траурном головном уборе. Дама возгласила:
- Я Четвертая Королева Терратиморэ, Семель. Оставь ее, Вастус!
Макта повернулся к Семель и я, наконец, смогла вздохнуть. Кровь прилила к щекам, я чувствовала, что они сияют на весь зал даже из-под слоя пудры.
- Королева Терратиморэ? - язвительно спросил Макта и засмеялся. - Нет, леди, знаете, мне больше нравится та, что на троне. Я уже привык к ней. Так что... вон!
Семель вспыхнула в точности как я, но с места не двинулась. "Кармель хотела увезти ее подальше от Карды, - вспомнила я. - Значит, своенравная невестка решила не подчиниться..."
- Покои Кармель открыты для вас, Вастус, - своевременно заметил Гедеон Вако. - Пойдемте, я провожу.
Макта ушел, сопровожаемый первым министром, разношерстная свита потянулась за предводителем. Остался только один белый, судя по тонкому, кривому, будто бритвой прорезанному рту, Нонус. Он смешно хмурил брови и быстро постукивал пальцем по губам, обдумывая что-то.
- Зачем этот маскарад? - панибратски спросил он меня, потом Семель. Обе молчали. Семель двинулась через весь зал, губы молодой Королевы кривились в презрительной и горькой усмешке, взгляд был надменен, как высокие горы, у подножья которых стояла Карда.
Семель была моложе меня на пять лет. Без грима и формирующих нужную фигуру платьев мы были не так уж похожи. Обе темноволосые и темноглазые, с четко очерченными скулами и сильной длинной шеей, покатыми плечами, но у Семель тонкие, изящные, будто каллиграфом написанные лицо и силуэт, моя же красота была более грубой и чувственной.
- Уходи, Ариста, - холодно сказала Семель, подойдя. - Уходи! - прошипела она. Реплика Макты до сих пор терзала ее, как отравленный кинжал в ране.
Я на редкость проворно для своего одеяния соскочила с трона, запоздало поняв, что сделать это следовало, едва Семель появилась в зале и объявила себя истинной Королевой. Глубоко поклонившись, отошла в сторону. Семель, заняв трон, казалось, успокоилась.
- Спасибо, что подменила, Ариста. Постараюсь ответить тем же, - тепло сказала она. Эта была наша с ней давняя шутка. Я вежливо, как требовала ситуация, улыбнулась:
- Рада служить, Госпожа, и чту ваше решение вернуться. Как леди Кармель? Я беспокоюсь о ней. Она успела завершить дела?
- Успела и мертва, - одними губами, не меняя выражение лица. Я постаралась сохранить ту же равнодушную маску, хотя это было сложно. Я полагала, делами Кармель была подготовка бегства оставшихся Арденсов, а, оказалось, самоубийство. Предчувствие не обмануло: в саду я видела леди Кармель живой в последний раз!
- Уезжайте из Карды, Ариста. Возвратитесь, когда буря успокоится. - прошептала Семель и обратилась теперь к Митто: - Алоис, проследи за Мактой. Он скоро явится сюда из покоев Кармель. Явится в ярости... - Королева опять повернулась ко мне. - Уходи же!
Я ретировалась. Но у выхода из зала дорогу заступил Нонус.
- Жаль, что Королева - это не вы, - тихо сказал он, беззастенчиво окидывая взглядом мои лицо и фигуру. - Вы намного ярче Семель.
Я улыбнулась: "Ну вот, опять!"
- Ярче, красивее, умнее, величественнее - слышала я много раз от разных людей, и столько же раз эта грубая лесть вызывала у меня мигрень. Не рассчитывайте на мое участие в ваших интригах, Нонус. Я служу Королеве.
Он оскалился, показав длинные, острые, как у маленького ребенка, клыки:
- Участники моих интриг чаще всего не догадываются о своем участии, леди Ариста.
Я собралась резко ответить ему, но знакомый шелест и позвякивание нагрудной пластины донеслось до нас сквозь длинную анфиладу залов. Сюда спешил Макта. В развевающемся красном плаще, бледное злое лицо... Он шел быстро, размеренно, тяжелые шаги - поступь самой судьбы навсегда эхом отпечатывались в залах дворца. Его глаза казались черными из-за расширившихся будто от боли зрачков, и я поняла: вот он, истинный Макта-убийца! За моей спиной Нонус слышно сглотнул. Но Макта не заметил нас. Он прошел мимо, в зал, оттолкнув с пути кого-то.
- Обманщики! - его голос разнесся по анфиладе залов, разлетелся из открытых окон и с ветром распространился по всей земле страха. - Что ж, раз Кармель больше нет, я заставлю расплатиться вас, сполна расплатиться! Вся страна будет отдавать мне долг Арденсов! Я не успокоюсь, пока не получу его! До капли!
Кто-то, Дигнус или Кауда, подал ему корону Арденса, и Макта короновал сам себя в полном молчании зала. Семель поднялась. Гедеон вручил ей плоскую шкатулку с медальоном - знаком Короля, и Королева, осторожно держа ее перед собой, спустилась с тронного возвышения, пошла к Макте. В эти мгновения она была... Кардой, самим воплощением Терратиморэ. Темное платье казалось кусочком мрачной холодной ночи предзимья, вуаль на волосах - частицей тьмы, прячущейся в углах залы от теплого света свечей. Очень бледное лицо с живыми, лихорадочно блестящими глазами было одухотворенным, но и тревожным. Будто она провидела сейчас злую судьбу земли страха на много поколений вперед... и все-таки шла навстречу Макте.
Семель надела медальон на шею Макты, а потом слилась в поцелуе с убийцей мужа. В зале нерешительно зааплодировали. А я, наконец очнувшись от оцепенения, бросилась в покои Кармель. Слуги как хорошо отлаженные механизмы распахивали передо мной двери залов. Я завидовала их равнодушию. Старый мир рухнул, но они вовсе не почувствовали этого: двери-то остались на месте, только те, перед кем их следовало распахивать, сменились. Можно было уже не скрывать свое состояние, и я то всхлипывала, то разражалась нервным смехом. Любой, увидевший это гримасничающее лицо, счел бы меня сумасшедшей. Один раз вынуждена была остановиться: затрясло, когда вспомнила, как Макта пригвождал взглядом к спинке трона. Немного придя в себя, огляделась: темные холодные залы старой части дворца, пропахшие горькой эссенцией, которую принимала Кармель. Я почти на месте.
Я прошла вперед еще немного, и взгляд зацепился за тело, лежащее в полосе света, падавшей из открытой двери в спальню. Фигура человека была накрыта плащом стражи и по очертаниям в ней угадывался мужчина. Стража толпилась вокруг, Алоис Митто распоряжался о чем-то. Но где мой муж?
- Эреус, - прошептала я, уже угадывая, кто лежит под плащом. Митто оставил стражу, пошел ко мне, и страшная догадка укрепилась. Кожа словно покрылась ледяной коркой, корсет панцирем сдавил тело. Мужа я любила. И он любил меня. Придворная жизнь богата соблазнами и быстро развращает даже праведников, немногие сохраняют верность дарованному Богом супругу. Но мы с Эреусом остались друг у друга единственными. Мое сходство с Семель позволяло держаться в достаточной близости к трону и в то же время было своего рода индульгенцией, отпустившей нам грехи скромности и равнодушия к интригам и страстям высшего света.
- Где мой муж? - тихо, скованно от боязни разрушить свой новый ледяной доспех, спросила я. За разрушением доспеха придет волна дикой боли, способной даже убить. А тело, вопреки всему, хотело жить.
- С Кармель, - двусмысленно сказал Митто. - Что Макта? Бушует?
- Он короновал себя... - выговорила я и радостно вскрикнула, увидев человека, выходящего из спальни Кармель - крупного золотоволосого мужчину в зеленом коротком плаще начальника стражи с богатой перевязью. Поймав прозрачный и твердый как алмаз взгляд его светло-голубых глаз, я воскликнула: