Почувствовав мой взгляд, Эреус чуть обернулся - и изменился в лице от страха. А я, поглядев в знакомые светлые глаза сейчас, не почувствовала почти ничего. Чуть-чуть жалости, чуть-чуть презрения... Все.
- Здесь, сейчас вы отдаете пятерку старших вампиров нам, и мы продолжаем службу Арденсам, - Эреус говорил размеренно, уверенно, будто не раз репетировал эту сцену. Я ждала гневной реплики Асседи, но тот слушал, то ли пораженный, то ли покорный. - Пришел момент выбора, Ваше будущее Величество, на поддержку кого их двух злейших врагов вы рассчитываете в свое правление!
Я почти слышала мысли, проносящиеся в голове Асседи, почти видела его чувства, яркие и грозные, как буря. Он возмущался неповиновению самых верных слуг и признавал справедливость этого, хотел стереть охотников в пыль и тут же, на месте, подсчитывал, сколько лет и средств понадобится, чтобы вырастить новых, столь же сильных. Наконец, найдя спасительную идею, он разомкнул губы:
- Я думаю, начать стоит с той, что не принадлежит пятерке. С лишней... - он еще договаривал, а стража уже рывком вздернула меня на ноги. Один потянул меч с пояса, но Король брезгливо поморщился:
- Не здесь.
Во дворце Макта по-прежнему неподвижно сидел на троне. Раздумывал? Нонус опустился на колени рядом с Ари. Единая черная тень его кукол запечатала все окна и двери зала. Вампир ждал решения Бездны. "Хорошо... Значит, и у меня время еще есть!" - подумала я, вот только на что потратить это время, не знала. Мысленно убеждать Нонуса прекратить опасный опыт? Послать во дворец кукол? Все это не давало гарантии успеха. Опять повозка без управления неслась под горку, и я не знала, как остановить ее!
Охотники повели меня вглубь хитросплетения лабиринта стен. Но они вели покорную куклу, я почти оставила главное свое тело. Я лихорадочно собирала марионеток из окрестностей Карды и гнала их ко дворцу Макты, я пыталась докричаться до Нонуса мысленно, пропускала воды нашего моря сквозь скрещенные сетью пальцы, надеясь вызвать случайный резонанс, и обратить на себя его внимание хоть так... Поэтому я не сразу осознала реплику Эреуса, ударившую моих юных палачей в спины:
- Я сам это сделаю. Патрик, Валент, вернитесь в главный зал.
Поневоле я вернулась к собственным ощущениям. Охотники ушли, оставив меня с Эреусом. Я не видела, но чувствовала, как подходит муж. Кожа спины и шеи покрылась мурашками, точно мой затылок лизнул чей-то холодный язык. Тут подошел и Диос. Спину легонько укололо острие его меча, и по коже опять пробежала волна дрожи.
- Иди вперед. Не оборачивайся.
Я подчинилась. Несколько минут мы шли в полной темноте и тишине. Я прислушивалась к сердцебиению и дыханию бывшего мужа: взволнован он или спокоен? - но ничего не смогла различить точно. В крохотном зале, освещенном маленькой лампадкой с маслом, последовал приказ остановиться. Я послушно замерла на месте. Почему-то я была уверена, что Эреус не убьет меня, по крайней мере, сейчас. Моя боль разбила его защиту, осознание вины забрезжило в глазах охотника, выведя его на миг из горячки боя. А человек, испытывающий одну со мной вину и боль, не сможет меня убить. "Моя боль и вина сращены с его болью и виной, и, убив меня, он убьет и себя", - подумала я.
- Повернись ко мне. Ариста, - тихо, глухо сказал Диос. Я послушно развернулась, и кончик серебряного меча охотника уперся теперь в грудь.
Наедине, на расстоянии вытянутой руки с мечом, я почему-то совсем не узнала Эреуса. Чужой незнакомый челвек, его слова и жесты уже не вызывали молний-воспоминаний по оставленной смертной жизни. Я гордо вздернула голову, неосознанно подражая стоящей под мечом Семель. Диос усмехнулся:
- Я не убью тебя, Ариста.
Молчание. Охотник ждал чего-то, кончик его меча дрожал, описывая замысловатые узоры в мизинце от моего тела. И скоро я не выдержала, нарушила тишину:
- Держишь меня, потому что какой-то вопрос терзает, на который только я могу дать ответ?
- Почему твари, Ариста? - прошептал Эреус. - Это... это месть мне?
- Я отказалась от мести. Я сказала тебе все еще четырнадцать лет назад: я хочу доказать, что тварей можно исцелить. И я решила зайти с их стороны.
А это был для него удар! - и более болезненный, чем удар мечом. Охотник побледнел, как тогда, когда я сломала его защиту. Зрачки опять зло сузились, потом расширились:
- Тварей нельзя исцелить! Это превращение необратимо. Мы заперты с ними в одном крохотном мирке, и либо они убьют нас, либо мы их!
- Гордые слова. А какие слова ты говоришь пятерке старших вампиров - друзьям покровителя охотников, при встрече?
- Не язви, Ариста. Ты была политиком и сносила многое, противное совести и чести, ради выполнения далекой цели. Я исполнения своей дождался: Асседи в конце концов уступит и расправится с пятеркой. Я добился, чтобы покровитель стал более зависим от нас, чем мы от него. Если он не подчинится, через год-другой его сметет волна народного гнева, потому что если мои охотники сейчас устранятся от истребления тварей, уже через месяц Карду поглотят кладбища!
Что я могла сказать на это? Я усмехнулась. Охотник нахмурился:
- Не уходишь, ждешь чего-то... Хочешь сказать что-то, но боишься? Или какой-то вопрос тебя терзает, ответ на который могу дать только я?
- Ты служишь Асседи, другу Вако. Почему? Ведь ты не простил Арденсам и Вако Антею, я вижу это.
- Макта вечен, Кармель сделала его ненависть вечной, значит, вечны и твари. И только охотники стоят щитом между ними и миром людей. Дело охотников важнее любых моих эмоций! И Асседи нужен нам... в качестве денежного мешка.
- А Антея?
- Если то же, что с Антеей, случится с кем-либо из сыновей, я поступлю точно также, - Диос насупился. - Только теперь и они, и Фламма знают об этом - я исправил эту свою ошибку.
- Они знают... и остаются с тобой? Странная семья.
- Семья охотников! И мы служим не Асседи и не Арденсам - мы приводим качающийся над пропастью мир к равновесию, - фанатичный огонь загорелся в глазах охотника - знак его восстановившейся защиты. - Возможно, однажды нам даже удастся свести численность вампиров до минимума, и мы на миг сможем увидеть свет. Свет прежних дней беззаботного мира.
- Значит, ты выбрал жизнь без надежды.
- А ты - жизнь в иллюзии, - Диос помолчал, играя желваками. - А Антею я не простил - и помыслить не мог простить, - и не прощу ни Вако с Арденсами, ни Гесси, ни себе, ни... тебе.
Я спрятала крик боли за смехом, чуть более нервным, чем требовалось:
- Тогда почему сейчас отпускаешь меня, Эреус? Убей...
Охотник печально покачал головой:
- Я не окажу тебе этой милости, как и ты не оказала ее мне. Убью тебя - этим убью и себя, ту же вину и боль. А я еще нужен проклятому миру. Возможно, нужна и ты.
Я отвела от груди легко поддавшийся кончик его меча, перехватила руку Диоса и легонько пожала. Я знала, что очень скоро подумаю об этом жесте с отвращением, но почему-то казалось: он нужен не мне и не охотнику. Он нужен миру, который мы оба стремимся изменить, пусть разными путями.
- Иди коридором дальше, до главной камеры с телом Атера. На другой ее стороне три хода, выбери средний. Только откажись от идеи уничтожения Атера, и купол выпустит тебя. Выйдешь у купели с водой из источника Донума - и беги через кладбище.
- Что за заклятие лежит на куполе? - встрепенулось мое неубиваемое любопытство. Диос удивленно приподял бровь, но ответил даже вежливо:
- Защиту церкви дает знамя Арденса, которым накрыт Атер. Оно было заклято кровью главы охотников и одного из потомков Лазара так, чтобы под купол могли проходить все, но замысливших недоброе против Атера он заключает в ловушку, одновременно предупреждать об опасности охотников и Асседи. Теперь уходи, Ариста.