— Спасибо, я уже позавтракала.
Я быстренько заглотил кофе и дожевал тост. Дина наблюдала за моими торопливыми телодвижениями с холодной насмешливостью: один глаз-стрелка буравил мою переносицу, другой исследовал угол.
Когда, набросив куртку, шагнул к дверям, поинтересовалась:
— Вы так радуетесь, что примете непосредственное участие в зверствах и душегубствах?
— Но ведь вы принимаете в них участие, и ничего. Спите потом спокойно.
Глава 35 МУЧЕНИЧЕСКАЯ КОНЧИНА
Роу, по-прежнему принимавший в своем домике (новый научный центр только начал возводиться, и до завершения было далеко), приветливо поздоровался и пригласил сесть. Я заметил у него на столе стопку чистых тряпочек, видимо, заменявших и салфетки, и носовые платки.
— Какое-то время назад, Норди, вы выражали желание принять участие в экспериментах, как в качестве исследователя, так и испытуемого. Ваше желание не поменялось?
— Ни в коей мере.
— Отлично. Я предлагаю принять вам участие в опыте под названием «мученическая кончина».
Я вздрогнул, не сумев справиться с реакцией организма. И это при том, что готовил себя к любым ужасам.
— Принять участие можно в одной из двух ипостасей, — невозмутимо продолжил психоаналитик. Ровный голос и неторопливые пальцы свидетельствовали, что от шока пожара доктор оправился полностью. — Первая — субъект, или тот, кто непосредственно принимает мученическую кончину. Это для избранных. Для тех, кто хочет очистить свою карму до блеска, как медную дверную ручку. Кто хочет вернуться сюда, на Землю в самый последний раз: сесть в ранней юности в позу лотоса, просидеть так полвека, ни к чему не привязываясь, ничего не желая, и больше уже не возвращаться. Адью, обитель скорби и ярмарка соблазнов! — Он помахал ручкой, построив блаженную мину. — За множество воплощений в людском теле вы накопили массу грехов. Не только вы, Норди, разумеется, и я, и все остальные тоже. Часть уже искупили, но далеко не все. Мученическая кончина дает возможность сжечь карму, искупить всё, до малейшей слабости, до кражи варенья в раннем детстве.
— А в чем она заключается? — Я постарался, чтобы в голосе звучал лишь интерес исследователя, но никак не страх или паника. — Казнь колесованием? Сажание на кол? А может, чан с кипящим маслом?..
— Вы еще вспомните китайскую пытку капающей водой или тростником, что прорастает сквозь тело, — упрекнул меня доктор. — Что за варварство! Разумеется, нет. Никаких средневековых ужасов. Все в высшей степени современно, экологично и гигиенично.
— А можно подробнее?
— Нельзя, — осадил он меня. — Могу лишь сказать, что будет мучительно, но не унизительно. И не грязно.
— Муки физические? — зачем-то уточнил я.
— А какие же еще? — Роу воззрился на меня с недоумением. — Конечно, могут возникнуть и душевные, скажем, если пациент понял, что не рассчитал своих сил или ошибся в своих намерениях. В таком случае мы сокращаем процесс, только и всего. Если по норме продолжительность «мученической кончины» занимает восемнадцать минут, то в случае отчаянья или ужаса пациента мы сокращаем ее вдвое. Правда, при этом уже не даем гарантии полноценной кармической очистки и последнего воплощения. Все эти нюансы подробно прописываются в договоре, который заключается с каждым, выбравшим столь радикальный путь храбрецом.
— Скажите, а проводится эта процедура не в зале для «болевой нирваны»? Там ведь изрядно орудий пыток: в бытность свою уборщиком имел счастье видеть.
— Вы забывчивы, Норди: зала больше нет.
— Ах да. Изошел пеплом. Жаль, что от вас далеко до Южной Америки: могли бы выписать оттуда мешочек огненных муравьев. Из тех, чей укус равносилен огнестерлной ране.
— Возможно, в будущем мы именно так и сделаем.
— Скажите, а сколько их было за всю историю Гипербореи, этих самых радикальных храбрецов?
— Немного, — честно ответил мой собеседник. — Двое-трое.
— Двое или трое? — опять нелепо уточнил я.
Давно заметил: когда сильно протрясен или удивлен, из меня горохом сыплются глупые вопросы.
— Вам это так важно? — В круглых глазах теплилось ехидство. Впрочем, слабое.
— Просто любопытно. И эти двое-трое выдержали до конца? Все восемнадцать минут?
— Право, я не в курсе. Процедура «мученической кончины» не входит в число моих непосредственных обязанностей. Этим занимаются другие — такие же испытуемые, но в иной ипостаси.
— И как у них с кармой?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, как же: они подвергают человека мучениям, тем самым отягощая свою карму. В заботе о карме ближнего полностью пренебрегают своей собственной? Редкостные альтруисты!
Роу поморщился.
— Ну, что за глупости вы изрекаете, Норди! Главное — мотив. В зависимости от него карма, следующая за одним и тем же поступком, может быть легкой, тяжелой и очень тяжелой. Мотивы людей, исполняющих данную процедуру, благородны: они помогают достичь нирваны тем, кто стремится к этому достаточно сильно и лишен страха. Не беспокойтесь за их карму: с ней все хорошо, как и с совестью и внутренней гармонией.
— Что ж, очень рад за этих пламенных альтруистов. А еще больше — за тех исключительных героев, кто решился на такой ужас. Жаль, я поздно приехал и не застал никого из них. Думаю, их можно поставить вровень с героями мифов: Прометеем, Боевульфом, Сцеволой.
— Сцевола — исторический персонаж, — поправили меня.
— Неважно, вы поняли мою мысль. И мое восхищение.
— Возможно, вы пообщаетесь с таким героем, — улыбнулся психоаналитик. — Если выберете не первый вариант, а второй — распорядителя ритуала.
— Вы называете это ритуалом? Забавно.
— Это и впрямь ритуал, или церемония. На днях один из теперешних обитателей Гипербореи выразил желание уйти посредством «мученической кончины».
— Вот как! — обрадовался я. — А кто именно?
— Не будьте столь любопытны. Если согласитесь на участие, узнаете.
— Но для меня важно знать заранее, поверьте. Это повлияет на мой выбор. А вдруг это один из тех, с кем я общаюсь или даже приятельствую. Скажем, коллега по исследовательской группе.
Психоаналитик молчал, глядя с неодобрением.
— Это не Джекоб? Русский ученый производит впечатление мужественного человека. Если бы жив был Ниц, с его грезами о сверхчеловеке и безудержным романтизмом — кандидат номер один. А вдруг это малышка Юдит? Женщины, знаете ли, в некоторых ситуациях не уступают нам, мужчинам, в отваге. Определение «слабый пол» давным-давно устарело. Помните, она, одна из немногих, решилась испытать подвешивание на крюках?
— Что-то вы чересчур возбудились, — заметил доктор с усмешкой. — Прошу вас, не напрягайтесь, переведите дыхание. На Гиперборее свято соблюдается тайна «прайваси». Будьте уверены: относительно вас — в той же мере.
Я разочарованно вздохнул и перевел, как мне велели, дыхание. Роу разбередил любопытство, и оно бурчало и шевелилось, не желая успокаиваться. Пока не было заглушено неожиданной мыслью.
— Постойте-постойте! Но ведь основной принцип Гипербореи, о чем говорится при составлении договора — обеспечить пациенту наиболее светлое и радостное состояние духа перед физической кончиной! Как же это сочетается с пытками и муками?
— Никак не сочетается, — спокойно ответил Роу.
— Но… Но тогда я в полном недоумении.
— Истинный ученый и должен порой пребывать в недоумении — это дает хороший толчок к мозговой активности. Гиперборея — лишь во вторую очередь приют для страждущих, в первую же — исследовательский полигон, острие самой отважной и бескомпромиссной научной мысли. Мне казалось, у вас было время заметить эту особенность нашей клиники. Мы не выдумываем мировые законы, но познаем их. Проверяем истины, заявленные в мировых духовных учениях. Мученическая кончина снимает груз грехов, блаженное состояние в момент перехода обеспечивает светлую последующую жизнь. Оба этих положения сосуществуют в мировой духовной культуре. Мы исследуем каждое из них, только и всего.
— Знаете, какая мысль пришла мне сейчас?
— Не знаю, но с удовольствием выслушаю. Конечно, если это не займет много времени.