— Только не надо спрашивать, как я себя чувствую, — прохрипел я. — Сейчас полагается задать этот вопрос, но не надо. Ладно?
— Ладно. Хочешь пойти вниз?
— Нет, просто дай мне мою куртку.
— Держи.
— Что он делает?
— Ничего. Он на большой глубине. Накачан наркотиками, но всплывать пока не хочет.
— Когда он в последний раз показывался?
— Часа два назад.
— Джин?
— Сидит в Вагоне, никого к себе не пускает. Слушай, тебя зовет Майк. Он прямо за тобой, в рубке.
Я сел и развернулся. Майк смотрел на меня. Он махнул рукой, я помахал ему в ответ.
Я скинул ноги на палубу и пару раз глубоко вдохнул. Болит желудок. Я встал на ноги и кое-как доковылял до рубки.
— Как насчет выпить?
Я посмотрел на экран. Пусто. Ихти слишком глубоко.
— За счет заведения?
— Да, кофе.
— Только не кофе.
— Ты болен. К тому же здесь ничего, кроме кофе, пить не разрешается.
— По определению, кофе — это коричневатая жидкость, согревающая желудок. У тебя есть такая в нижнем ящике.
— Чашек нет. Придется из стакана.
— Тяжелая жизнь. Он налил.
— Хорошо получается. Тренировался для той работы?
— Какой работы?
— Ну, что я тебе предлагал. На экране что-то появилось!
— Он поднимается, мэм, поднимается! — заорал Майк в микрофон.
— Спасибо, Майк, у меня тоже есть сигнал.
— Джин!
— Заткнись! Она занята!
— Это Карл?
— Да, — отозвался я. — Потом поговорим. — И прервал связь. Зачем я это сделал?
— Зачем ты это сделал? Не знаю.
— Не знаю.
Ну какой смысл с ним разговаривать? Все равно что с самим собой. Я встал и вышел наружу. Ничего нет.
Что-то есть?
Стадион закачался! Должно быть, он увидел корабль и снова пошел на погружение. Слева закипела вода. Океан с ревом заглатывал бесконечную макаронину троса.
Я постоял немного, затем вернулся к Майку. Два часа. Тошнота, все тело ноет. Четыре. Теперь вроде получше.
— Наркотик его пронимает.
— Похоже.
— Что насчет мисс Лухарич?
— А что?
— Она должна быть полумертвой.
— Возможно.
— И как ты с этим собираешься бороться?
— Сама напросилась. Она знала, как это бывает.
— Думаю, ты сумел бы его вытащить.
— Я тоже так думаю.
— И она тоже.
— Вот пусть и попросит.
Ихти сонно дрейфовал на глубине в шестьдесят метров. Я еще раз вышел прогуляться и совершенно случайно оказался рядом с Вагоном. Она не смотрела в мою сторону.
— Карл, иди сюда!
Пикассовые глазки, и больше ничего. И злодейский умысел усадить меня за пульт Вагона.
— Это приказ?
— Да. Нет! Пожалуйста.
Я бросился внутрь и осмотрел приборы. Он поднимался.
— Тянуть или отпускать?
Я включил лебедку. Ихти поднимался послушно, как котенок.
— Теперь решай сама.
На двадцати метрах он уперся.
— Отпустить немного?
— Нет!
Она поднимала его — десять метров, восемь…
На четырех Джин выдвинула совки, и они подхватили зверя. Теперь тянитолкай. Снаружи — торжествующие вопли, вспышки блицев.
Команда увидела Ихти.
Он начал сопротивляться. Джин держала тросы натянутыми, тянитолкай поднимался все дальше.
Вверх.
Еще два фута, и тянитолкай начал толкать.
Крики, быстрый топот.
Гигантский стебель, раскачивающийся на ветру, его шея. Зелеными холмами поднимаются из воды плечи.
— Карл, он очень большой! — закричала Джин.
А он становился все больше и больше… и беспокойнее.
— Давай!
Он посмотрел вниз.
Он посмотрел вниз, словно бог наших самых древних предков.
В моей голове мешались страх, стыд, издевательский смех.
А в ее голове?
— Давай же!
Она смотрела вверх, на зарождающееся землетрясение.
— Не могу!
Сейчас, когда кролик умер, все будет так просто. Я протянул руку.
И остановился.
— Нажми сама.
— Не могу. Давай ты. Вытащи его, Карл!
— Нет. Если это сделаю я, ты потом всю жизнь будешь мучиться, а могла ли это сделать ты. Ты душу продашь, пытаясь это узнать. Поверь мне, мы похожи, а со мной все было именно так. Выясни сейчас!
Она тупо пялилась.
Я схватил ее за плечи.
— Представь себе, что вытащили меня, — предложил я. — Я — зеленый морской змей, полное ненависти чудовище, собирающееся тебя уничтожить. Я никому не подчиняюсь. Нажми «инъекцию».
Ее рука потянулась к кнопке, но вдруг дернулась обратно.
— Ну же!
Она нажала кнопку.
Я аккуратно положил ее на пол и закончил с Ихти. — Прошло добрых семь часов, прежде чем я проснулся под ровный гул винтов Стадиона.
— Ты болен, — сообщил мне Майк.
— Как Джин?
— Аналогично.
— Где зверь?
— Здесь.
— Хорошо. — Я перекатился. — На сей раз не ушел. Вот так все оно и было. По-моему, никто не рождается наживляльщиком, но кольца Сатурна поют свадебную песнь дару, оставленному морским чудовищем.