— Вера, — с улыбкой отвечал он, — если тебя так пугают лошади, обещаю не приближаться больше ни к одной.
Вера захлопала ресницами. Женя заметила, как под хлопчатобумажным платьем выделяются ее полные груди.
— Моя подруга Мариша, — представила она другую девочку недовольным тоном.
— Рад познакомиться, — обратился Дмитрий к живой блондинке, чей маленький курносый нос она сама называла «носиком».
Нынче вечером Дмитрий — само очарование, подумала Женя, очень привлекателен в черной рубашке, подчеркивающей бледность, делающей его похожим на поэта.
Женя надела новую блузку, подаренную отцом, и юбку, сшитую тетей Катей: белые фиалки на темно-синем фоне. Она старательно расчесала волосы, и они сияли, свободно ниспадая на плечи. Женя чувствовала себя красивой и счастливой. Вечер проходил на редкость приятно, на что она даже и не смела рассчитывать.
Все пили вино, даже тетя Катя, хотя обычно плохо отзывалась о вине и водке. Но этим вечером она казалась беззаботной и лицо ее рдело от удовольствия, видя, как гости опустошают тарелки и просят добавки. Она надела лучшее платье в цветочек с оборками на рукавах и бусы из темного янтаря с серебряной застежкой. В конце ужина тетя Катя внесла торт и поставила перед Женей.
— Пусть все неожиданности в твоей жизни будут только приятными, — сказала она, подавая ей нож.
Ничего не подозревающая Женя начала разрезать торт. Внутри было белое мороженное, начиненное цветными комочками замороженных фруктов. Именинница расплылась в улыбке:
— Сегодня лучший в моей жизни день рождения.
Но обнимая Катю, Женя вспоминала такой же праздник год назад. Мама нарядилась в красное платье с пламенной юбкой и, когда танцевала, юбка взлетала выше колен. Но Наташа не обращала внимания, кружилась все быстрее, юбка в вихре обнажала ее бедра, а она, откинув голову, весело смеялась, и ее смех и вихрь юбки переполняли комнату.
Женя поймала взгляд Дмитрия и поняла, что и он тоже вспоминает об этом.
После торта Георгий поставил на патефон пластинку, и когда хор советской армии затянул любимую русскую народную песню: «Ты постой, постой, красавица моя…», — живо подхватил:
— «Дозволь наглядеться, радость, на тебя…»
Остальные присоединились к нему — любовную песню написал уходящий на войну солдат. «Дозволь наглядеться», пока я не вернусь, и мы не заживем счастливо. Дмитрий придвинулся к Вере и положил ей руку на плечо.
— Сынок, — окликнул его Георгий. — Помнишь, в прошлом году на день рождения Жени мы плясали, как два казака.
Тогда они плясали, взявшись за руки, на корточках, высоко подбрасывая каблуки. «Еще ничего не случилось, — подумала Женя. — Был мир. Они еще даже не поссорились».
— Помню, — ответил Дмитрий и снял руку с Вериного плеча. Несколько мгновений никто не мог произнести ни слова: радостное настроение померкло.
— Ты будешь снова танцевать, — повернулась к Дмитрию Вера. — Ведь случаются же чудеса.
Он попытался улыбнуться, но его лицо оставалось мрачным.
Женя безнадежно взглянула на подруг. Праздник был испорчен.
Сколько Женя себя помнила, их семья каждый год две недели проводила на даче — загородном домике на берегу озера, который отцу предоставляли, вместе с ЗИСом, в качестве признания служебной должности отца. В это лето Дмитрию предстояло ехать на костылях, и Женя гадала, сможет ли он переплывать с ней озеро?
Но когда настало время уезжать из города, Дмитрий объявил, что он остается.
Встревоженная тетя Катя посмотрела на него, не зная, продолжать ли ей собирать его чемодан.
— Как же так? — воскликнула она, вынимая еще одну рубашку из шкафа.
— Перестань, — приказал ей Дмитрий. — Я же сказал, что не поеду.
Кате жизнь представлялась размеренным распорядком, и нарушение его грозило хаосом. Положив рубашку обратно в шкаф, она поспешила вон, известить Георгия.
Через минуту отец был уже у сына в комнате:
— Что это ты затеял, почему не хочешь ехать? — закричал он.
— Предпочитаю остаться здесь. Буду заниматься, — холодно ответил Дмитрий, но дрожь в голосе выдала его волнение. Со дня несчастного случая он не ходил в школу, но усиленно занимался дома и по итогам года вышел на третье место в классе.
— А я тебе говорю, что поедешь!
— Зачем? Что я там буду делать? Заниматься спортом или болтать с высокопоставленными соседями? Нет уж, лучше я здесь останусь.
— Нельзя! Кто тебе здесь будет готовить? — в запале Георгий ухватился за первый попавшийся предлог.