Но и туда они не поехали. Джо присела на краешек кровати и вместе с ней тут же рухнула на пол. Ей не пришлось и пальцем пошевелить. Майк навалился сверху. Он целовал, мял, обнимал, прижимал, пока их тела не скатились в угол и не сплелись в одно целое. Он все делал сам, изголодавшийся по ее любви. Даже Джо не была такой в прошлый раз, когда они занимались любовью. Они не выходили из квартиры весь день. Только уходили иногда в его комнату, чтобы снова и снова быть вместе, а в перерывах спать, шептаться, есть. Он был таким любящим, о каком она не могла и мечтать.
Как это расценить? Полюбил ли он ее в конце концов?
Джо старалась запомнить каждую минутку тех сорока восьми часов, мечтая, чтобы это никогда не кончалось. В понедельник, по дороге за чеком, она все повторяла его слова: «Джо, маленькая, я никогда больше не подведу тебя. Я никогда не оставлю тебя».
Время летело незаметно. Уже пятница, а с расшифровкой подписи они явно зашли в тупик. Ни «Сергеева», ни что-либо другое совершенно не вписывается.
– Я знаю, что делать. – Майк довольно ухмыльнулся. – Поговорю с Астрой, астрологом. Она часто сотрудничает с полицией Сан-Диего. Если она сама не занимается графологией, то кого-нибудь точно посоветует.
Астра действительно его знала, и, потратив уйму времени, Джо наконец договорилась о встрече с неким Эдвардом Вэйлом Третьим. Астра сказала, что он расшифровывал иероглифы на египетских мумиях пятитысячелетней давности, не говоря о каракулях двадцатого века. По дороге в так называемый его хозяином графологический центр они проехали Ист-Мишн-драйв. Джо опустила голову.
«К понедельнику все будет закончено», – говорила отцова любовница. Значит, дом уже пустой. Все, что они с Алексой оставили, включая и мамины вещи, наверное, отправилось в Армию Спасения. Джо опять поняла, что больше грустит, чем злится. К ее удивлению, Алекса тоже отреагировала на новости необычно: вместо того, чтобы источать яд в папашину сторону, она забеспокоилась о Джо и о том, как сестра пережила случившееся.
– Ну и к лучшему, Джо, – сказала она. – Этот дом больше не имеет к нам никакого отношения. Он и раньше-то не был нашим домом, даже когда мама была жива. Смотри вперед, а не назад. – И неожиданно резко сменила тему. – Как у вас с Майком? Ты будешь снова с ним работать? Писать для телевидения? – Энтузиазм Алексы, желавшей, чтоб сестра осталась в Сан-Диего, невозможно было не угадать, но Джо не поддалась.
– Для меня здесь нет работы. Я думала, что работаю на тебя. Я возвращаюсь в Нью-Йорк на следующей неделе.
Джо говорила правду. Майк не предлагал ей остаться. В их отношениях не было обязательств друг перед другом. В настоящее время ничего другого и быть не могло. Нельзя сказать, что они просто провели две-три ночи вместе – это была долгая, заботливая дружба, частью которой, помимо кофе и пицц, был секс. И – со стороны Майка – небольшое расследование по ее просьбе, которое пригодилось бы и ему, как профессионалу.
Джо крепко зажмурилась, чтобы не заплакать. Что с ней? Ее отношения с Майком не закончены.
Они только начинаются. Они могут привести к… или не могут… к чему? Отныне и навеки? «Они жили счастливо и умерли в один день?» Мираж. Такого теперь не бывает.
Таксист привел ее в чувство:
– Мы приехали, мисс.
Графологический центр напоминал их бывший дом, только толстые апельсиновые деревья во дворе не дали бы их спутать. Джо нажала на кнопку под надписью Э.В.Ш.
– Назовите себя! – прогавкал грубый голос. – Говорите, говорите!
Джо сказала свое имя в микрофон. Устройство зазвенело, она толкнула дверь и очутилась в темном коридоре, заставленном мебелью.
– Я здесь, я здесь.
Она пошла на голос, и, когда глаза привыкли к темноте, в глубине комнаты Джо увидела человека. Некто в голубом халате сидел за столом, заставленным книгами.
– Садитесь, садитесь. – Эдвард Вэйл махнул рукой в сторону стула. Найти пустой стул оказалось непросто. Везде были разложены книги, журналы, брошюры. Старый, как мир, вентилятор шуршал страницами.
Оптимизм Джо несколько увял. Этот чудак не сможет ничего расшифровать.
– Спасибо, что нашли время встретиться со мной. Мне говорили, как вы заняты…
– Да, юная леди, вам очень повезло. До пятницы следующей недели у меня есть только эти полчаса.
Джо открыла сумочку и протянула ему мамин чек. Он отвел ее руку.
– Двести долларов, пожалуйста. Наличными. Майк предупредил, что надо будет платить сразу, но такого она никак не ожидала. Она отдала ему деньги. Он пересчитывал их медленно, отвратительно медленно. Злоба в Джо росла с каждой секундой. Наконец он протянул руку за чеком.
– Светлана, – несколько раз по слогам четко произнес он. Джо еле сдержалась.
– Да-да, Светлана, но какая?
Вопрос был задан в пространство. Эдвард Вэйл поднес чек близко-близко к лицу, словно собирался его проглотить. Тишину нарушало только шуршание доисторического вентилятора.
– Хенн… – пробубнил он. – Нет-нет, конечно не Хэнн…
Джо вцепилась в краешек стула. От напряжения ее затошнило. Прошла еще минута.
– Это может быть…
– Тц! – яростно цыкнул Вэйл. Наконец он протянул ей чек. – Это рука иностранца, австро-венгерская школа, и все же это простая английская фамилия. Странно.
Он сжал губы, будто его лично оскорбили.
– Лэнн или, возможно, Лэйн. Необычное соединение «н» и последней буквы. Этот кто-то явно не привык к западному алфавиту.
Лэнн… Лэйн… Лэннинг? Несмотря на запрет открывать рот, Джо не отставала:
– Возможно, чтобы это был Лэннинг?
– Весьма маловероятно. Пожалуй, совсем невероятно. Если хотите, оставьте чек мне, я обсужу его со студентами. Ксерокопия не подойдет. – И не дав ей подумать над предложением, закончил: – Но ответ все равно будет «нет».
Джо не сдавалась. Может, оттого, что глаза ее наполнились слезами, а может, в господине Вэйле сострадание проснулось по какой-то другой причине, выражение его лица вдруг смягчилось. Он отодвинул книги на край стола и наклонился к ней поближе:
– Я не могу найти то, чего там нет. Но, может быть, вы знаете, что, когда человек использует чужое имя или по какой-то надобности изобретает себе новое имя, он подсознательно может включить в подпись часть своего настоящего имени. Слова «Лэннинг» тут нет. Возможно, человек пытался написать «Лэйн» – простое имя, быстро забывается и очень часто используется. – Вэйл выдержал паузу и произнес опять напыщенно: – Возможно, запомните это, я сказал возможно, тот, кто это писал, начал писать Лэнн по ошибке. Не люблю предположений, но это необычная комбинация букв.
По дороге обратно к Майку Джо хотелось орать что есть мочи – так озадачил ее великий графолог. Маркус Лэннинг – имя сына Мадам Дэви. Барри так гордился, что может представить ей Маркуса. Джо помнила все слишком хорошо. «Ее настоящее имя – Светлана… Светлана Сергеева – с этим именем она родилась».
Получается, Светлана вышла замуж за человека по фамилии Лэннинг и родила сына – Маркуса Лэннинга, и с ним сейчас встречается Алекса. Кажется, этот человек прочно обосновался в мыслях сестры и управляет ее чувствами.
«Хочу тебя кое с кем познакомить», – сказала Алекса много месяцев назад, когда впервые попросила Джо приехать в Нью-Йорк. Был ли это Маркус Лэннинг? Этого выяснить не удалось. Алексе всегда нравилось быть загадочной, заметать следы. Сколько они встречаются? Он ли привлек внимание своей матери к Алексе? Джо не знала, как не знала многого из новой, напряженной и сумасшедшей, жизни сестры.
Лэйн. Джо снова вернулась к этому имени, так озадачившему ее. Она близка, близка к разгадке дьявольской головоломки, но не все части еще складываются в картинку.
Джо наклонилась вперед и начала дышать глубоко и ровно. Она читала, что рожающим это помогает справиться с болью – с физической болью. А здесь боль умственная. Пусть у нее еще нет доказательств, но она знает, что Алекса в опасности. Если Мадам Дэви, Светлана Лэннинг, урожденная Сергеева, окажется одним человеком со Светланой Лэйн из клиники «Фонтан», возможно ли, чтобы она не знала, что Алекса Шепвелл, Лицо Вечной Молодости «Дэви», является дочерью Тери Шепард, женщины, изуродованной в «Фонтане» – той, которую Светлана Лэйн толкнула на самоубийство?