– Мадам Дэви скоро сможет вас принять. Не хотите кофе с дороги?
Пока все довольно пристойно. Записи Шопена создавали мягкий фон и подчеркивали дружественность обстановки, солнечные лучи проникали сквозь неплотно закрытые ставни высоких окон. Браун не могла найти себе места. Она проверила диктофон, подошла к окну, показала Джо живописный ручей невдалеке, села, встала, взяла в руки «Тайм» и бросила обратно на стол.
Дверь отворилась. Наконец-то Джо увидела ее. Светлана, Мадам Дэви. Такой она и должна была быть: высокой, ростом около ста восьмидесяти, с шикарными белыми волосами, подобранными и заколотыми в большой пучок. Седым волосам – единственному, что указывало в ее внешности на то, что время течет безвозвратно, – ослепительным контрастом была безукоризненно ровная, молочная белизна кожи… Эта женщина была прекрасна.
Джо вспомнила восхищение в голосе Барри, когда он рассказывал о Мадам Дэви, и она подумала о девушке-сопернице, вспомнила свою непонятную ревность.
Чувствовалась в точеных чертах ее лица безусловная порода и в то же время какая-то отрешенность, таинственная задумчивость, которые невольно притягивали взгляд. Всегда ли была она так же совершенна? Или ее «переделали»?
– Очень рада вашему приезду. – Слова были приветственные, но отнюдь не голос. Наверное, Мадам Дэви хотелось казаться умиротворенной, но с ее приходом в комнате повисла натянутость. – Пожалуйста, пройдемте в мою собственную гостиную.
Медсестра, встречавшая посетительниц у входа, прошла за ними, держа серебряный поднос с кофе и печеньем.
– Как вы знаете, я не даю интервью. Эта встреча… – Мадам Дэви положила палец на подбородок – жест неестественный, показной, но подчеркнувший белизну кожи на коже, сияющую красоту. – О ней попросил человек, которому я не могу отказать. Вы, конечно, хотите поговорить о моей работе.
Браун не стала терять времени.
– Вы многого достигли, Мадам Дэви. Ваш продукт пользуется большим спросом. Будут или нет необыкновенные результаты, докажет только время.
– Это так. Но мои исследования заняли много лет.
– Проб и ошибок?
– Да, работа с активными веществами, с неизведанным потенциалом кожи, исследования их взаимовлияния. За годы я многое открыла. Например, что время их соприкосновения может иметь первостепенное значение… что некоторые ингредиенты, смешанные в определенном порядке, могут быть менее эффективны, если их смешать в ином порядке. Любое открытие, естественно, результат проб и ошибок. – Она величаво повернулась к дальнему окну, открывавшему вид на бескрайний зеленый простор. – Задолго до других экспериментаторов, имеющих дело с кожей, я выяснила, что ночью, во время сна, энергия тела направляется полностью на регенерацию кожных клеток. Таким образом, метаболизм кожи действует оптимально. Я постоянно перепроверяю свои формулы. Непрерывно работаю над тем, чтобы улучшить их… ввожу новые растительные элементы – приняв за установку, что, если некоторые растения растут лучше вблизи других, некоторые экстракты тоже сочетаются лучше остальных: пальмовое масло, женьшень… – Она позволила себе легкую улыбку. – Например, экстракт черной смородины помогает удерживать воду в клетках кожи. Если хотите посмотреть, у меня есть интересные слайды и статистика – результаты, проверенные жизнью: мы проводили тестирование на стюардессах, обслуживающих длительные перелеты. Эти женщины согласились участвовать в эксперименте – нанести препарат только на одну сторону лица, в целях сравнения. Альпийский лишайник имеет природный эффект антибиотика… сапонария делает кожу ярче, так же, как, кстати, и волосы. Но ключ к моему рецепту поддержания молодости я нашла в синергии – сочетании этих препаратов. Другие, конечно, тоже исследовали эти ингредиенты. Но соединила их я.
Голос гипнотизировал, но Джо все время напряженно ждала, когда Браун начнет подбираться к правде.
Только когда Мадам Дэви проговорила минут двадцать, Джо поняла стратегию журналистки – рассеять все возможные подозрения, разрешив Мадам Дэви говорить о том единственном, что, очевидно, занимало ее, – работе.
Атака была предпринята неожиданно, как молния, оборвав нить разговора.
– Мадам Дэви, мы знаем, что вы работали долго и напряженно. Нам также известно, что вы применяли свои оригинальные рецепты и делали маски в клиниках по омоложению в Неваде и Калифорнии. Например, в «Фонтане», в долине Сан-Фернандо.
Мадам Дэви не пропустила удара. В ее твердом, звучном голосе Джо впервые услышала слабый намек на иностранный акцент.
– Да, одно время я практиковала в «Фонтане». Эта клиника была удостоена множества похвал за отлично проводившееся лечение.
Джо поперхнулась. Было ли слышно за столом?
Она не знала. Не важно. Мадам Дэви продолжала без тени шока, неприязни и даже удивления.
– К сожалению, из-за особых климатических условий местности пришлось закрыть клинику. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что зря считала закрытие катастрофой. Больше того. Именно оно стало поворотным моментом моего успеха.
Вернулась пожилая медсестра:
– Обед готов, Мадам Дэви.
Они последовали за прислугой в большую круглую комнату, окна которой выходили в глубокий овраг, где со скал сбегали бурные потоки воды, наполнявшие бассейн далеко внизу. Если обед подгадали именно к этому моменту, это у них не сработает.
Даже держа на вилке мясистую креветку и глядя прямо в бесстрастное лицо Мадам Дэви, Браун продолжала дознание:
– Вы сказали, что закрытие «Фонтана» было как нельзя кстати? Что именно вы имеете в виду?
В бокалы каждой была разлита золотисто-каштановая жидкость. Перед тем, как ответить на вопрос, Мадам Дэви ясно улыбнулась Джо:
– Еще один наш эксперимент. В экстракт черной смородины, о котором я говорила, добавляют женьшень. Получается отличный тонизирующий напиток, полезный для пищеварения и избавляющий кожу от токсинов. – Она повернулась к Браун и сказала сдержанно: – Судьба свела меня с одним весьма просвещенным человеком. Его вера в меня и денежные инвестиции в исследования помогли мне за годы расширить их спектр. Как вам известно, сейчас, слава Богу, тысячи и тысячи женщин – не горстка, как раньше – могут воспользоваться результатами моего труда. Я верю, что в создании продукта «Дэви» поучаствовало Божественное Провидение…
С Браун было достаточно.
– Я думаю, надо сказать вам, Мадам Дэви, что это моя спутница – Джо Шепвелл – рассказала мне о вашей связи с «Фонтаном». Ее мать обращалась в клинику.
– Шепвелл? – Она явно не могла вспомнить имени.
Вмешалась Джо:
– Вам она назвала профессиональный псевдоним, Тери Шепард. Она работала моделью, попала в «Фонтан» где-то в конце мая семьдесят седьмого. Она погибла… – Джо откашлялась, чтобы говорить четче, – в автокатастрофе, по дороге из клиники врезалась в скалу в горах Сьерра-Мадрес.
В комнате воцарилась тишина. Все напряженно молчали минуты две, пока Мадам Дэви снова не заговорила тем же звучным голосом, но уже с оттенком подобающей грусти:
– Дорогая, извините меня. Столько всего произошло, сначала не могла припомнить вашу маму… Но, конечно, сейчас я вспоминаю ее. Такая замечательная молодая женщина. Я так горевала, когда услышала о катастрофе. Она так радовалась после операции. Готовилась к новому этапу карьеры – уверенная в себе и своей ангельской коже. – Мадам Дэви вглядывалась в лицо Джо, и той едва удалось сохранить самообладание. – Так получается, вы сестра нашей звезды – Алексы… – Она протянула к Джо длинную красивую руку, дотронулась до ее запястья. – Не представляете, как приятно было давать согласие на то, чтобы Алекса иллюстрировала мою работу…. как Лицо Вечной Молодости. После трагедии с вашей матерью я решила, что этот выбор – справедливое вознаграждение, которое – кто знает – могло достаться и Тери, будь она сейчас жива.
Шок и внезапный приступ головной боли сковали Джо. Мадам Дэви, Светлана, все это время знала, что Алекса Уэллс была дочерью Тери Шепард? Смысл того, что она только что услышала, не укладывался в голове Джо. Но только не Браун. Та всерьез нацелилась разрушить совершённый образ этой необычайной женщины, которая рассуждала о темных фактах из истории «Фонтана» без малейших колебаний.