В четверть одиннадцатого она спустилась вниз в джинсах и свитере будто бы за кофе, а на самом деле проверить, действительно ли Форга уехал. На кухне трудилась розовощекая Бетти, подпевая «Радио 1», – славная, симпатичная девушка. Если б Бетти знала… но ведь, может быть, и знает. Может, она знает, как превратиться в тюремщика, когда потребуется.
– Мистер Форга уехал?
– Да, мисс. Он просил напомнить, чтоб вы были готовы ровно в двенадцать.
– Хорошо. – И, бросив краткое «увидимся», она вернулась в спальню – теперь успеть обзвонить всех, кого надо.
Но телефон молчал. Алекса несколько раз нажимала на рычаг, решив, что это какое-то особое английское устройство. Вчера днем он отлично работал, когда она улучила минутку и позвонила Джо, пока Форга разговаривал с кем-то в кабинете. Внезапно ею овладела паника. Неужели это заключение? Заперта ли входная дверь, как тогда в гостинице «Фермонт»? Она бросилась обратно в кухни.
– Что-то с телефоном в моей спальне.
– Да что вы? – Удивление Бетти выглядело очень естественным. Она подняла трубку телефона в кухне и сразу услышала гудок. После этого протянула трубку Алексе.
– Наверху он не работает. Может, я что-то делала не так. – Она быстро взбежала наверх. Нет, в ее комнате телефон не работал, и в кабинете тоже.
Алекса собралась с силами и сказала:
– Пойду подышу свежим воздухом, Бетти.
Бетти улыбнулась:
– И правильно сделаете…
– Так, значит, сопротивления не будет. Алекса с трудом поверила в удачу. Она свободна делать все, что захочет.
На лондонских улицах царило оживление. Если б она шла сейчас под руку с Марком по Парк-лэйн к Гайд-парку и видела все то, о чем только читала… Если бы… если бы жизнь текла в нормальном русле, а этого не произойдет, пока она не начнет действовать.
Она спросила, как дойти до ближайшей авиакомпании. «Пан Америкен»? ТВА? «Бритиш Эйруэйс»… Два или три раза ей указали неправильное направление, но наконец она увидела вывеску «Бритиш Эйруэйс». Слава богу, кредитная карта с собой. Она никогда не выходила без нее. Она заказала билет до Нью-Йорка на шесть часов того же дня.
– Не разменяете? – попросила она приветливую девушку за окошком.
Девушка улыбнулась, когда Алекса протянула ей купюру в двадцать фунтов.
– Как разменять?
– Ну, чтобы позвонить в гостиницу в Лондоне, в «Дорчестер» или другое подобное место.
– Это десять пенсов, – рассмеялась девушка. – Двадцать фунтов мне не разменять…
На лице Алексы читалось отчаяние.
– Тогда дайте, пожалуйста, десять пенсов, а сдачу оставьте себе.
Девушка снова улыбнулась.
– Можно сделать лучше. Позвоните с того телефона в углу. Вы пассажир первого класса. Думаю, у вас есть право на бесплатный звонок.
Боже, англичане – отличные люди. Девушка даже нашла номера телефонов – «Дорчестера», «Савоя» и – Алексе пришла на ум лучшая идея – гостиницы «Скайвейс» в лондонском аэропорту. Самое хорошее место. Приходилось принимать все возможные меры предосторожности.
– Сделать на вас заказ?
Алекса встряхнула головой. Врать оказалось трудно даже по телефону. Она не могла быстро придумать, зачем понадобилось заказывать номер на другое имя.
– Я хотела бы забронировать номер с сегодняшнего вечера… – она помолчала, уставившись на рекламный плакат, предлагающий путешествие в Рим. – На одного человека. Тереза Рим, – четко проговорила она. – Да, я понимаю. Приеду около четырех. Хорошо, держите номер до половины седьмого, но я буду раньше.
Алекса со всех сил понеслась обратно в дом, испугавшись, что Форга может вернуться рано. Но там все было по-прежнему: играло радио, шумел в холле пылесос. Она заставляла себя подавить внутренний страх из-за того, что собиралась сделать.
Сейчас только одиннадцать. Она начала писать письмо Марку, как решила еще в офисе «Бритиш Эйруэйс». Неожиданно ей пришло в голову, что какова бы ни была правда о нем, он должен знать правду о ней. «Я думаю о тебе больше, чем о ком-либо в моей жизни, но…» Словами изложить ужасную историю было трудно. Она написала все на одном дыхании. Но получилось так мелодраматично, что Алекса тут же разорвала письмо и спустила обрывки в унитаз. Одиннадцать тридцать. С письмом придется подождать. Да и лучше написать его потом, когда свершится задуманное.
Одевалась она с трезвой и ясной головой. Открыла дверь в спальню, чтобы услышать, когда приедет Форга. Хотелось принять успокоительное, но хватило решимости не делать этого – сейчас надо целиком контролировать себя.
Сунув билет на самолет во внутренний карман серой сумочки, Алекса весело выпорхнула вниз навстречу Форге – полностью готовая для важной встречи.
Переговоры проходили в небольшом зале отеля «Коннот». С церемонностью Старого Света Форга представил Алексе троих мужчин – директоров гигантской медицинской компании «Першалл». Двое англичан и один, высокий и совершенно лысый, вероятно, немец или голландец. Алекса, без сомнения, произвела эффект, и поначалу директора даже не знали, как с ней себя вести. Взгляды украдкой, высокопарные комплименты, несвязный разговор. Она очень старалась, чтобы произвести впечатление человека с ясной головой. Директора начали понемногу расслабляться и по просьбе Алексы дали ей свои визитные карточки, выпив уже по два бокала хереса, в то время как и Форга и Алекса ограничились «Перье».
Когда с первым блюдом – копченым осетром – было покончено и выпито «Монтраше», компания приступила к обычным для них деловым вопросам. Они заговорили о текущем положении дел в фирме, о цифрах, попросили Форгу дать более подробное описание планов мировой экспансии – в Европу, Дальний Восток, Южную Америку.
Трио наслаждалось собой – все, включая и Форгу, хотя улыбался он редко и отвечал на вопросы по-деловому кратко. Алексу особо ни о чем не спрашивали. Но на заданные ей вопросы она тоже ответила сжато и профессионально: как прошло турне по Штатам, как популярно теперь повсюду ее лицо.
Форга откинулся на спинку дивана и время от времени обменивался фразами по-немецки с длинным лысым соседом. Очень скоро Алекса поняла, что трио встретилось с ними фактически отпраздновать сделку – главная часть работы была уже позади. Наверное, они выразили желание посмотреть на нее, удовлетворить любопытство и убедиться, на самом ли деле она обладала тем магнетизмом, которым хвастался Форга. Впервые Алекса поняла, что сама стала для компании своего рода бесценным товаром.
Два пятнадцать. Пришло время показать им другую сторону своего магнетизма.
– Господа! – Ее тон потребовал внимания. Встав, Алекса ослепительно улыбнулась. Даже Форга все еще оставался в расслабленном состоянии и посмотрел на нее благодушно, хотя, несомненно, ровный ход встречи был прерван.
Алекса гордилась собой. Значит, Форга еще не узнал о взломе на Одиннадцатой улице и удалось обманывать его целых тридцать шесть часов. Она репетировала выступление всю ночь, но слова в неожиданно наступившей тишине стали шоком для нее самой.
– Мадам Дэви – не только шарлатан. Она опасный человек. С ее продуктом все в порядке, но прошлое этой женщины ужасно. Почти так же, как ужасна и она сама. Мне известно, что она имела две так называемые косметологические клиники, занимавшиеся операциями на лице, закрытые впоследствии американским правительством, и, может быть, не только две. Она уродовала людей. Она изуродовала мою мать, которая сразу совершила самоубийство.
Я долго молчала, потому что не имела доказательств. Теперь они есть. – Никто не шевельнулся. На лицах троих бизнесменов застыло почти театральное выражение шока и ступора. Она не осмелилась взглянуть на Форгу и помахала перед ними их визитками. – Я обязательно вышлю их вам позднее. Как вы сами понимаете, после этого мой контракт с «Дэви» не будет продлен. И сильно сомневаюсь, чтобы вскоре вообще можно было продлевать его с кем бы то ни было.
Она торопливо вышла из комнаты, выскочила из гостиницы, молясь, чтобы хватило времени перебежать через улицу, прежде чем Форга нагонит ее. Она бежала вперед, не зная куда. На пути попался небольшой сад, в глубине которого виднелся проход с колоннадой. Он вел в церковь. Надо было спрятаться, пересидеть какое-то время, пока можно будет въехать в «Скайвейс».