…У этой истории есть совершенно необыкновенное продолжение!
…На фестивале «Лiстапад» в конкурсной программе показывали фильм «Свои» режиссера Дмитрия Месхиева. Интересный фильм с потрясающим Богданом Ступкой в главной роли. Он сыграл человека странного, загадочного, оставшегося таковым до самого финала картины.
После просмотра моя редактриса, возглавлявшая жюри кинопрессы, пригласила меня поприсутствовать на его заседании. Просто так, в качестве гостя, так сказать – кофейку попить, коллег послушать… Я с радостью согласилась.
Началось горячее обсуждение. И одна дама, член жюри, вдруг сказала: «Да, этот старик… Он кто, вообще? Для крестьянина очень умный… И откуда он знает французский? И запах французского коньяка на расстоянии различает?…»
Я, не наделенная правом голоса, естественно, молчала. Но мой визави, сидящий через стол молодой журналист из центральной газеты, встретился со мной взглядом… Выражение его интеллигентного лица убедило меня в том, что он-то сразу все понял про героя Ступки. И я шепотом сказала ему: «Валик (так я позволяю себе к нему обращаться, учитывая долгое знакомство и значительную разницу в возрасте), да ведь он дворянин… Скорее всего, и деревня, и вся округа была его имением…» Валентин кивнул: «Конечно. Вы заметили, как он правил бричкой?…»
Поводья он держал, как наездник, а не как извозчик. И его дочь, единственный раз повернувшаяся к зрителям, явила лик такой аристократичной красоты и благородства, который можно только унаследовать от многих, многих поколений достойных предков.
…Делясь со своей матерью впечатлениями от фильма, я сказала: «Представляешь, и только один-единственный человек все понял с первого взгляда». И назвала фамилию молодого журналиста. «Редкая фамилия… Такая же была у полковника, с которым моего деда расстреляли в один день. У него осталось двое сыновей – бабка рассказывала», – сказала мама.
…Через какое-то время мы встретились с молодым журналистом с исторической фамилией по приятному для меня поводу: Валентин брал у меня интервью. Когда все темы были исчерпаны, я рассказала ему о том, как моя мама среагировала на его красивую фамилию. И спросила, не было ли у них в роду белогвардейских офицеров?
«Да, у нас есть такая семейная легенда. Прапрадеда расстреляли в годы гражданской войны, – сказал мой молодой коллега, – но это было далеко, где-то в Сибири…»
Я все стараюсь вспомнить: ну почему же таким удивительно счастливым кажется мне зимний вечер далекого детства?
Разве мало было у меня праздников? У меня, которую так любили мои родители?…
Сейчас воспитываю сына, пытаясь поступать так же, как когда-то поступала моя мама. Кто-то может упрекнуть меня: балуешь… Нет! Ведь сама же я не избаловалась, имея лучшие игрушки, самые интересные книжки, нарядные одежки, все, чего так хочет маленькое детское сердце? Зато я никогда и никому не завидовала: у меня было все, о чем я мечтала. И поэтому, как мне кажется, у меня сформировалась очень правильная система ценностей: материальные блага в ней находятся далеко не на первом месте. Я становлюсь старше, а они неуклонно продолжают сдавать свои позиции.
Родители при этом, в моем далеком детстве, не купались в роскоши: ну какая роскошь может быть у кадрового военного, которого в любой момент могут отправить на новое место службы? Мы жили налегке! Я за время учебы сменила три школы, а некоторые мои ровесники – и четыре, и пять. Какое счастье, что очень долго папины дислокации располагались недалеко от города, где жили мои бабушки Анна и Евдокия, от Нижнего Тагила!..
Я так радовалась, когда к бабушкам по большим праздникам съезжалась вся родня. Две небольшие комнаты на улице Заводской вмещали всех: тетю Лену с дядей Аркадием, моего брата Андрюшу, мою маму (папа был редким гостем – служба…), меня. Приходили гости, накрывался стол… Как вкусно готовила моя бабушка, какие пироги пекла! Совершенно авторитарная, она не пускала на порог кухни никого – была там единовластной хозяйкой. В результате ни моя мама, ни тетя Лена великими кулинарками не стали. Вот чему жизнь научила, то и готовят – обе. Но бабушкиных изысков им не сотворить никогда…
Мужчины пили водку, а вот бабушка очень любила кагор. И мне тоже наливали – примерно две столовые ложки – сладкого, густого «церковного» вина.