— А ваши родители? — спросила девушка. — Почему ты не обратился к ним?
Юноша горько усмехнулся:
— Родители? Я их не помню. Брат, наверное, мог бы сказать больше, но, увы…
Ника заинтересованно вскинула тонкие светлые брови.
— Они погибли в автокатастрофе, по вине какого-то пьяного мотоциклиста, — неохотно пояснил человек. — Он остался жить, а они — нет. Брату тогда было уже семнадцать, почти восемнадцать, а я был ещё совсем маленьким. После их смерти нас хотели отдать в приют, но мы сбежали… Леонит понимал, что сам он в детдом попадёт ненадолго, и когда выйдет, мне там станет невыносимо тяжело жить… А ещё он знал, что ему никогда не дадут оформить опекунство, даже если он найдёт подходящую работу. По его мнению, у нас был лишь один достойный вариант — попасть на попечение родственников, однако тётя, сестра отца, отказалась нас брать. Ей нужно было только наследство… Мы не получили ни гроша, всё досталось им — дом, машина мамы, одежда, украшения, дача… Сейчас, за определённый процент от прибыли, это всё проворачивается очень легко, были бы связи… А они у тёти были. В общем, пришлось нам первое время жить на средства, вырученные от продажи маминых драгоценностей, которые брат успел прихватить во время нашего спешного бегства, а затем начались испытания… За первые годы вдвоём мы успели и поголодать, и поскитаться, даже попрошайничать пробовали, но из этой сферы нас быстренько выкинули. И в конце концов очутились на свалке. Леонит считал, что там у органов опеки меньше всего шансов нас найти. Правда, это ещё вопрос, искал ли нас вообще кто-нибудь… Но потом всё наладилось — брат устроился работать на стройку, ночами подрабатывал грузчиком, а в редкие выходные учил меня школьным основам. Но со свалки мы никуда не ушли, чтобы я мог спокойно копаться в куче технического мусора и обставлять наш новый дом. Он говорил, у меня талант…
— А почему он погиб?
Вик строго глянул на демоницу, проявляющую бестактное любопытство, но Лео отмалчиваться не стал:
— Наш бизнес ширился, у меня всё лучше получалось не просто чинить технику, а создавать что-то новое, доселе неизвестное техническому прогрессу. Конечно, первые экземпляры мы пробовали на себе, доводили до ума, но все последующие, если их удавалось собрать, продавали. Выдавать наше место жительства брат всё ещё опасался, потому продолжал работать на стройке, где находил клиентов, а заодно и поставщиков материала, так как своего стало катастрофически не хватать. Таким образом у нас появился некий более-менее стабильный и независимый заработок, но в один прекрасный солнечный день всё кончилось. Ни с того, ни с сего, сорвавшись с крана, на брата свалилась огромная бетонная плита. И как он под ней оказался, не представляю!.. Его и узнать-то в той лепёшке было практически невозможно, хотя я был на опознании… В общем, так я и похоронил его рядом с родителями.
— А почему тебя не попытались снова забрать в приют? — удивился демон.
— Так мне уже девятнадцать, — ошарашил своих спутников парень.
— Быть не может! — воскликнул Вик.
— А я бы дала не больше пятнадцати, — протянула девушка, смерив человека оценивающим взглядом.
Не вытерпев столь пристального внимания, Лео робко улыбнулся и торопливо скрылся за фургоном, открыв себе прекрасный вид на уже знакомую поляну, кучу обструганных палок, гору опилок и три клетки: две деревянные и одну железную.
— Что это?! — вынырнув следом, удивлённо вопросила демоница.
— Наша работа, — самодовольно ответил демон. — Нравится?
— Эээ… А зачем оно?
— Для нас с тобой.
Слов у девушки не нашлось, зато отпала челюсть.
— Будем изображать разлучённых возлюбленных, пленённых этом злым юношей, — притворно плаксивым голосом продолжил Вик, указывая на стоявшего в сторонке человека, — в самый интересный момент после побега из-под крыла неодобрительно настроенных родителей.