— Извини нас, пожалуйста, ладно? — прокричал голос. — Он, наверное, собрался меня защищать. Мы здесь первый раз кого-то встречаем.
Стэн увидел, что из глубины сада к нему спешит незнакомая дама. Папочкиного возраста, и тоже, наверное, без ума от разных там новых сортов помидоров, по крайней мере, из дырки в кармане у нее на тропинку падали семена.
Стэн перелез через ограду. Получилось не так быстро, как при бегстве от Крушителя, но радовался он, наверное, не меньше.
— А я тебя знаю, — произнесла дама, поглаживая Тяфкина, который сразу же уткнулся ей носом в колени. — Тебя зовут Стэн. Твой папа показывал мне твою фотографию. — Она протянула ему руку: — Меня зовут Имельда. Я живу в сорок втором доме.
Первый раз в жизни Стэн почувствовал, как приятно, что на свете бывают соседки. А все их замечания — это же, в сущности, такая ерунда! К тому же эта дама с дырой на коленке, похоже, не была особенно ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЙ.
Она повела Стэна по еле заметной тропинке, которая очень скоро уткнулась в заборчик их сада. Пока они шли, Стэн несколько раз замечал на песке свежие отпечатки кроссовок, а у забора на траве валялась сломанная толстая ветка. Странно. Он что-то не помнил, зачем ее ломал…
С какой стати она бы ему вдруг понадобилась? А если не ему, кому же тогда? Понятно кому. Стэн передернул плечами. Даже если Крушитель сейчас преспокойно обедает дома, можно не сомневаться: он скоро вернется.
Тропинка огибала их сад, шла вдоль каменной стены, за которой был сад Имельды, а потом заворачивала направо.
— Вот здесь гуляй, пожалуйста, сколько хочешь, — говорила Имельда. — Правда, обычно тут не любят ходить. Я, честно говоря, тоже только из-за Тяфкина здесь бываю. Какой-то он мрачный, наш лес. А дом этот…
— Скажите, пожалуйста, кто там живет? — вдруг выпалил Стэн.
Имельда посмотрела на него удивленно:
— Никто не живет. Он пустой. Просто ужас как он запущен. Его столько лет не ремонтировали, что…
— А чей он?
— Сейчас? Даже не знаю. Раньше там жил один врач. По-моему, хирург. — Она поморщилась. — Я с ним как-то раз встретилась. Будем надеяться, что больше он в этих краях не появится.
Тропинка кончилась, и они стояли теперь перед высокой деревянной калиткой. Имельда открыла задвижку и подтолкнула Стэна вперед.
Удивительное дело! Они вдруг оказались прямо на Просеке, у самого крайнего дома.
— Приве-е-е-ет!
И из-за угла на Просеку выкатила Флоелла. Она резко затормозила и спрыгнула с велосипеда. На багажнике у нее по-прежнему болталось ведро, только теперь в нем была огромная круглая дырка.
— Все прекрасно! — радостно прокричала она, отвязывая ведро. — Еще парочка опытов — и наука узнает о необыкновенном открытии!
На штанах у Флоеллы сияли яркие синие пятна. Тяфкин тут же встал в стойку и начал бешено их облаивать. А локти и колени девочки были покрыты толстым слоем грязи.
Имельду Флоеллин вид, кажется, поразил до глубины души. Она даже не остановила Тяфкина и начисто позабыла, что только что болтала со Стэном. Но он вовсе не собирался прекращать их беседу.
— А что этот врач?.. — сказал он.
— Ну да, врач… — очнулась Имельда. — Про него здесь много чего говорили… про его делишки. Как он в этом доме… в общем, разное болтают. Он был не слишком приветлив с соседями, ничего о себе не рассказывал. Что ни слово, то грубость. Вот его и не любили. Придумывали про него невесть что. Я-то ничему такому не верю. А потом его не стало.
— Не стало? — переспросил Стэн.
— Ну, уехал. Исчез. Помер. Про него никто ничего не знает, — ответила Имельда. — Я думаю, у него начались неприятности. Какой-нибудь скандал. Короче говоря, однажды утром оказалось, что в доме никто не живет. За день до того кто-то был, а тут — раз, и ни души. Все заперто: двери закрыты, окна занавешены, на воротах замок. Он так больше и не появился.
— Значит, дом все время пустой? — спросил Стэн.
Имельда кивнула:
— Вот именно. Туда никто никогда не заходит, даже почту не носят. По-моему, парадным въездом уже и пользоваться-то нельзя, так он зарос. — Она замолчала и с хитрой улыбкой поглядела на Стэна: — Конечно, если захотеть, туда можно пробраться через лес, там ведь еще одни ворота — те, у которых мы встретились… про них, правда, мало кто знает. А теперь мне пора, — сказала она и добавила: — Просто преступление так запустить этот парк! Статуи там ни к чему, я согласна, но сама лужайка… — Она покачала головой. — Я по ней прошлась граблями в прошлом году. Может, и не надо было, но я решила, что от этого никому хуже не станет.
Имельда пошла к дому. Уже открывая калитку, она в последний раз обернулась и проговорила: