— В первый раз довелось услыхать, что он умно поступил по собственной инициативе, — проворчал Эрмантье. — Будем ждать! Надеюсь, что этот дурачок Максим…
— Ну конечно, — подхватила Кристиана. — И напрасно вы так переволновались.
Она умолкла в нерешительности, потом продолжала:
— А знаете, кого я встретила в Ла-Рошели? Беллемов.
— Они меня не интересуют.
— Они долго расспрашивали меня о вас… Завтра они заедут.
— Что?
Я предупредила их, что вы не совсем хорошо себя чувствуете и, возможно, не выйдете из комнаты.
— Разумеется! Я и раньше-то терпеть их не мог! А уж теперь…
— Мне трудно было проявить нелюбезность по отношению к людям, которые всегда соблюдали отменную вежливость. Но я скажу им, что вы нездоровы.
— Да вы и сами-то, как я понимаю, не стремитесь показывать меня гостям. Признайтесь.
— Ришар!
— Бог знает, что они увидят и подумают, не так ли? Может, они ужаснутся? Нет? Не то?
— Ришар! Я не люблю, когда вы так говорите.
— Предположим, что я пошутил. А почему они все-таки хотят к нам приехать, ваши Беллемы?
— Насколько я поняла, им очень хочется увидеть работу Агостини, — призналась Кристиана. — Беллемам тоже предстоит серьезный ремонт, и они не знают, к кому обратиться. Судя по всему, Беллемы процветают. Он рассказал мне, что купил еще две прядильные фабрики в Рубе. А видели бы вы их новую машину! «Паккард»! С настоящим салоном.
— Я не люблю «паккарды». Это сразу выдает нуворишей.
— Мой бедный Ришар, вы, видно, и в самом деле не в духе… До скорого!
Она ушла, а Эрмантье запер за ней дверь на ключ, словно Беллемы были уже тут, на лестнице. Беллемы! Случайные знакомые, с которыми они встречались каждый год во время отпуска. Он — безбровый коротышка с тройным подбородком. Она — чернявая, сухонькая, желчная, с золотыми, как у гадалки, зубами. А вот об их состоянии ему ничего не известно.
Эрмантье толкнул ногой стол, преграждавший ему дорогу. Если начнутся визиты, он сам отсюда сбежит. Отыщет Максима, и они вместе уедут куда-нибудь… Уехать с Максимом! Вот только захочет ли этого сам Максим?
Глава 8
— Итак, решено, — сказал Эрмантье. — Завтра же вы принимаетесь за работу и вызываете наших агентов из Испании и Португалии. Сегодня ночью я еще раз все обдумал. Начинать следует именно с этого. Если мы сумеем выпустить нашу лампу по предусмотренной цене, ее с удовольствием там возьмут. Затем вы прозондируете почву в Швейцарии и Италии. Я возлагаю на это надежды. И все можно будет уладить еще до наступления октября. Да очнитесь же, Юбер! Не забывайте, это крупная игра, и нам наверняка будут ставить палки в колеса. Который час?
— Четверть девятого, — ответил Юбер. — У меня уйма времени.
— Уйма времени! У вас всего один час. Если через пятнадцать минут Кристиана не будет готова, поезжайте без нее. Она поедет по своим делам позже. Вам нельзя опаздывать на поезд.
— Я никогда не видел вас в таком состоянии. Успокойтесь, Эрмантье, прошу вас! Обещаю вам ничего не упустить.
— Пишите мне обо всем подробно! Малейшие детали имеют для меня значение. И еще… телеграфируйте сегодня же вечером, в Лионе Максим или нет.
— Вы прекрасно знаете, что его там нет. Иначе он написал бы вам, ведь прошло уже три дня!
— Да-да. Все это я знаю. Но в таком случае… где он может быть?
Пошарив перед собой на скатерти, Эрмантье нашел две таблетки аспирина и чашку кофе. И, проглотив таблетки, продолжал:
— Где он может быть? Знаете, чего я боюсь? Что он очень болен и не в силах написать.
— Да будет вам!
— У меня предчувствие. Может, я, конечно, идиот, но все-таки чувствую, что он болен.
— Послушайте, Эрмантье, сегодня вечером будет слишком поздно. Но завтра я все узнаю. Было бы странно, если бы мне ничего не удалось разведать. Лично я думаю, что он отправился к своей актрисуле.
— Который час?
— Двадцать минут девятого.
— Поезжайте! Не ждите ее… Где Клеман?
— В гараже. Машина готова. Мои вещи — тоже. Так что успокойтесь. Мне не нравится, что вы так волнуетесь.
— Пустяки, — возразил Эрмантье. — Голова немного болит.
Наверное, ему не следовало говорить этого. Он догадывался, что, сидя напротив, по другую сторону стола, Юбер испытующе глядит на него.
— И часто вас мучают головные боли?
— Я плохо переношу жару.
— И все-таки! На вашем месте я бы пригласил Меруди. Он очень помог вам, когда случилось несчастье. Хотите, мы предупредим его по дороге?