Она расслабленно лежала на ремнях, нагая и совершенно беспомощная в наложенных мной путах.
- У меня есть дела, которыми мне следует срочно заняться, - объяснил я.
Действительно, мне пора было подумать о том, чтобы исчезнуть из Порт-Кара.
- Задержитесь, хотя бы на немного, - попросила женщина, закреплённая таким образом, что умолять это было всё, что она могла сделать.
Я, всё ещё лёжа рядом с ней, прижал её к себе и нежно поцеловал.
- Спасибо, - вздохнула она.
- Я думаю, что в Тебе живёт рабыня, - заметил я.
- Я знаю. Я давно знаю это, Господин, - прошептала она.
- Возможно, Тебе стоит задуматься о настоящем ошейнике, - улыбнулся я.
- Такие мысли мне хорошо знакомы, - призналась женщина. - У меня они возникли уже много лет назад.
- Должно быть, это трудный выбор для женщины, - предположил я. – Трудно выбирать между свободой и любовью.
Я поднялся с полки, и натянул свою одежду.
- У меня есть срочное дело, которым мне стоит заняться поскорее, -скорее себе, чем ей проговорил я, подвешивая кошель на пояс.
- Да, Господин, - сказала она.
Освободив её от мягких, но очень надёжных ремней, я любезно помог ей встать с полки.
- Спасибо, - поблагодарила она. - Вы очень любезны.
Я успел подхватить её, не дав опуститься на колени. В конце концов, она была свободной женщиной, по крайней мере, пока.
- Я Вам понравилась? – поинтересовалась женщина, опираясь на мою руку.
- Такой вопрос больше подходит рабыне, чем свободной женщине, -заметил я.
- И, тем не менее, я спрашиваю об этом, - сказала она.
- Это так важно для Тебя? – уточнил я.
- Да, - призналась женщина.
- Да, - кивнул я. - Ты мне понравилась.
- Замечательно! – обрадовалась она.
- Для свободной женщины, - добавил я.
- О-о-ох, - разочарованно протянула она.
- Конечно, Ты же не думала, что окажешься в состоянии конкурировать с рабыней, - сказал я. – У Тебя просто нет её опыта, её навыков, и Ты не прошла такого же обучения. Ты не знаешь, что это такое жить и терпеть рабский огонь в твоём животе. Ты понятия не имеешь, что такое полное подчинение, повиновение, служение, страсть и любовь. Тебя ещё никто не приучил любить свой ошейник.
- А если предположить, что я стала рабыней. Как Вы думаете, могла бы я стать хорошей рабыней? – вдруг спросила женщина.
- Ты очень быстро и сильно загорелась на полке, - отметил я. - Это – отличный признак.
- Вы думаете, со временем, я могла бы превратиться в настоящую рабыню?
- Да, - признал я, - и возможно, со временем, даже в превосходную.
- Это – весьма лестная похвала, - улыбнулась она.
- Ты должна носить хотя бы это, - сказал я, вручая ей короткий лоскут ткани, которой она прикрывала бёдра.
- Если мужчины увидят Тебя без этого, они могут излишне возбудиться, и Тебя могут просто изнасиловать и не один раз прямо на мостовой, прежде чем Тебе удастся покинуть площадь. Сегодня вечером здесь много пьяных мужчин, и они могут быть несдержанными. Врятли им придёт в голову исследовать твоё тело на предмет наличия клейма. Ты уже не раз успеешь поваляться на спине, пока они поймут свою ошибку.
Улыбаясь моим словам, она повязала ткань на бёдра.
- Прощай, Свободная Женщина.
- Я смогу увидеть Вас снова? – с надеждой в голосе спросила она.
- Это маловероятно, - предположил я.
- А Вы хотите узнать моё имя.
- Нет, - отказался я, - как впрочем, и Тебе нет необходимости знать моё.
- Я поняла, - вздохнула она.
- Это было всего лишь наваждение карнавала, - улыбнулся я.
- Понятно, - улыбнулась она в ответ.
- Счастливого карнавала, - пожелал я ей.
- Счастливого карнавала, - отозвалась она и, зарыдав, отвернулась и покинула меня.
Я смотрел ей вслед. Её тело было переполнено гормонами. Об этом мне сказало её тело, её красота, её поведение и рефлексы, продемонстрированные на полке. Она была откровенно женственной. Наконец её фигура затерялась среди гуляк. Я улыбнулся своим мыслям. Пожалуй, её тело примет решение о её судьбе за неё.
- Я вижу, что Вы заслужили благосклонность свободной женщины, -усмехнулся какой-то мужчина.
- Что? – переспросил я, решив, что он упомянул ту свободную женщину, что только что исчезла в толпе гуляк.
- Вот! – засмеялся он, указывая на шёлковую ленту в петельке моей одежды.
- А! – улыбнулся я. - Да, было дело.
Я посмотрел на ленту, про которую, признаться, уже и позабыл.
- Пага? - предложил он, протягивая мне свой бурдюк.
- Конечно, - согласился я, передавая ему свой.
- Должно быть это здорово, заслужить благосклонность свободной женщины, - заметил он.
- Таких счастливчиков как я, здесь несколько сотен, - усмехнулся я.
- У Вас особая лента, - сказал он.
- Увы, боюсь, даже в таком случае, я - всего лишь один из десяти.