Поддержка пулемётов очень выручала, но вернуться в здание просто так я уже не мог. Нужно было срочно придумывать что-то...
... и я не придумал ничего лучше, чем попробовать забраться на здание тем же путём, что и шмыгуны. Смахиваю с лезвия остатки крови, после чего убираю палаш в ножны.
Разбежавшись, прыгаю на фасад, пробежав по стене полметра, после чего цепляюсь за оконный отлив и через разбитый стеклопакет врываюсь в чью-то квартиру.
В гостиной, в кресле посреди комнаты, сидит привязанный проволокой к подлокотникам мертвец. Парень лет шестнадцати, одетый в джинсы и футболку, на левой руке его окровавленный бинт. Ударом кулака прерываю его нежизнь, после чего достигаю прихожей, где у двери лежали собранные в сумки вещи и ценности. На тумбочке, рядом с ключами, лежит кошелёк с чьими-то документами и деньгами — видимо, близкие паренька в кресле собирались уходить, но потом что-то случилось.
Открываю квартирную дверь ключами и выхожу в подъезд. Никаких врагов, поэтому поднимаюсь на последний этаж и выбиваю люк на крышу.
На крыше меня встречает целых пять шмыгунов, явно что-то задумавших. Стоят, смотрят с края крыши, ждут, пока кто-нибудь высунется. Эти точно не простые. Оглядываю небо и вижу гражданский дрон. Хренов некрофил.
— Идите сюда, сукины дети!!! — ору я и вынимаю из ножен палаш.
Эх, надо будет тщательно продезинфицировать ножны, а то потом будут вонять как помойная яма или даже хуже.
Первого шмыгуна сбрасываю с крыши пинком в спину.
Далее срезаю часть черепа с головы повернувшегося ко мне крышного наблюдателя, одетого в банный халат, затем кулаком вминаю лицо бывшего работника местного ЖЭК, а потом едва уклоняюсь от плевка токсика.
После этого происходит непонятная хрень, потому что я прямо увидел, как мимо меня пролетел настоящий зомби, одетый в полицейскую форму. Я даже сумел различить висящую на его поясе кобуру с пистолетом. Но мертвец пролетел дальше и рухнул с другой стороны здания.
С вертушки выношу голову шмыгуну, решившему воспользоваться моим промедлением. Пятый мертвец получает десять сантиметров закалённой стали в череп и откисает навсегда.
Гляжу с края крыши вниз и вижу причину, почему зомби вдруг начали летать.
Очень крупный рама, одежда которого представляет собой только обрывки штанов, хватает случайного зомби и бросает его в мою сторону. Но, на этот раз, он промахивается и мертвеца размазывает о стык крыши и стены. До меня долетают лишь кровавые ошмётки.
Извлекаю из подсумка пулевые заряды и заряжаю их в обрез. Целюсь, после чего разряжаю его дуплетом прямо в раму.
Рама получает пулю в руку, раздражается, после чего подхватывает с асфальта искорёженный костяк своего соратника и кидает его в мою сторону. И снова мимо.
Но долго наше противостояние не продлилось, потому что один из пулемётчиков выбрал раму своей целью и точной очередью уничтожил зомби голову. Вот сразу видно, что работают профессиональные солдаты: никаких тебе досадных промахов и ошибок, никакой долгой рефлексии. Изменился враг, характер ведения боевых действий — это ерунда. Теперь я до конца понял, почему майор Краснодубов готов получать красноармейцев из любых источников и в любом виде. Потому что за время противостояния сильнейшей армии Европы из новобранцев были выпестованы матёрые профессиональные солдаты, хорошо умеющие использовать вверенное оружие по назначению. Среди них могут найтись полезные специалисты, сведущие в артиллерии, эксплуатации бронетехники — сюда может притянуть вообще кого угодно. Поэтому они очень ценны.
Спокойно спускаюсь по стене здания.
— Это я, мес амис! — кричу я, прежде чем влетать в «своё» окно.
Меня не пристрелили, хотя Старонос был очень удивлён моему возвращению, судя по лицу.
— Ты как это?! — спросил он.
— Залез на кр̀ышу и... — начал я, а затем махнул рукой, — долго объяснять! Как обстановка?
— Боеприпасы на исходе, — ответил старший сержант. — Если новые придут, то только в рукопашную.
— Не пр̀идут, — покачал я головой. —Товар̀ищи, пр̀одолжайте бой! Мы увер̀енно бер̀ём вер̀х!
И действительно, мертвецы на улице преимущественно неподвижно лежат, потому что слишком много дыр в головах или вообще нет голов, а те, что ещё на ногах, стремительно гибнут под метким огнём.
Я тоже внёс свою лепту в добивание врагов, даже добил раненого кем-то токсика, зачем-то решившего, что на сегодня битва закончена и надо отступать. Мне не нравится то, как эти твари проявляют холодный расчёт. Возможно, что это сраный некрофил тут устраивает игры разума, а возможно, что это они сами завозят себе ума палаты... Хочу верить, что первое, но боюсь, что может быть и второе.