Тут, в этой каморке, под тусклой лампочкой у зеркала, я и разревелась. Сама не знаю: режет в глазах, как будто смотришь на яркий свет. Но света в этом месте нет никакого. Тусклая лампочка под потолком. Из одного глаза покатилась слеза. Из другого. Реветь мне пришлось недолго, секунд тридцать, времени больше не было.
Выхожу — толстый косолапый рыжий пёс шагает быстро, трётся о мои колени и убегает. За ним еле поспевает охранник. Он останавливается рядом со мной, чтобы отдышаться, и философски смотрит вдаль. Пару минут мы стоим молча.
— А главное, всех любит, — прервал молчание охранник. — Ты можешь быть последним негодяем, а он всё равно тебя любит.
— Вы про Бога?
— Про Пирожка нашего.
Я тоже посмотрела вдаль. Вдали пёс залезал на клумбу.
— Пирожок, туда нельзя, иди ко мне. Молодец.
Я прошлась вокруг храма. Постояла у доски с объявлениями. Вернулась обратно — обсуждают вечную жизнь.
Чаепитие подходит к концу, все читают молитву (из которой я поняла только, что поесть — это дело достойное), а потом вместе убирают со стола.
Мы выходим из храма во двор, и молодёжь ещё какое-то время общается. Во дворе тепло, солнечно, играют дети. Полина поворачивается и говорит мне:
— Светленькие — это отца Андрея.
Я насчитала семь.
— Да, — говорит, — шесть девочек и один мальчик, самый маленький.
Малыши бегают вокруг. Останавливаются, прячутся, смеются и дальше носятся по двору. Я издалека смотрю на отца Андрея и его супругу, она держит ребёнка на руках.
— Они как будто из параллельной реальности, — говорю я Полине.
Реальность, где не работают шутки из фильма «О чём говорят мужчины» — про вечные измены и наслаждение ссорами.
Может, и правда есть семьи, где люди умеют нести ответственность друг перед другом? Если двое так решили и работают над собой, что им может помешать? Да много чего. Но что, если правда есть кому им помочь?
Мне пора идти.
Светлый весенний вечер. Я вышла из арки колокольни на набережную, поднялась по мосту в сторону Красной площади. Закурила. Мой любимый мост с балконами. Стою на одном таком, упёрлась в каменное ограждение. В чём-то этот батюшка прав. Но прозорливым его не назовёшь. Скорее всего, он и в людях не разбирается. Откуда, правда, такие мысли?
Да просто я ему понравилась. Конечно, не успела я дойти до Красной площади, как уже подумала: приди к нему страшная, он бы не заморачивался. Отличная отговорка «этот просто влюбился». С кем я сейчас спорю? Я что, не верю, что ко мне можно хорошо относиться? Нет, я не верю, что к любому человеку можно относиться вот так хорошо. Особенно к тому, которого видишь первый раз.
Наверняка этот поп в своём джипе сейчас пролетает мимо, за моей спиной, пока я смотрю на реку, едет, конечно же, вдрызг пьяный. Сбивает, не заметив, пару людей. Что за мысли нападают со всех сторон? Свежие ассоциации прямиком из бессознательного: вспомнила, как дочки отлучённого Льва Толстого приходили из церкви и, чтобы порадовать папу, рассказывали, как в головах у крестьян кишат вши.
И что они там придумали с этой жизнью вечной? Я знаю, что буду жить один раз и чуток. Это делает каждый момент моей жизни значимым. Моей пустой на любовь жизни — значимым. Моей дофаминовой гонки — значимым. А они что? Быть самым добродетельным на кладбище? Всё одинаково бессмысленно.
Но любовь — она, кажется, есть.
Я и мои мысли шли по Красной площади.
Что-то я заигралась. Завязываю. Хорошие девочки не экспериментируют с формой.
Просто это страшно — встретить человека, который вдруг ни с того ни с сего видит в тебе самое лучшее, чистое, прекрасное. Непонятно, куда это деть, как это примерить к своему опыту. Сумасшествие? Влюблённость? Корысть? Кажется, нет. А что? Что ещё есть в моём прошлом зверячьем опыте? Я пролистываю в голове жизнь до этого момента. Думаю: «Если можно было жить в такой любви, то сколько любви потеряно и сколько сделано ненужных телодвижений».
В парке Горького уже не поют, зато гитара и барабаны играют в полную силу, набирают скорость.
— А машина-то у него какая хоть? — спрашивает Соня.
— Не знаю.
Соня вертит в руках визитку.
— Напросись к нему в гости — вот это будет материал.
А я сижу на траве и думаю: «Где может быть любовь, там должна быть любовь».
Глава 19
Я сижу в шкафу. На коленях у меня торт, который я полдня пекла. Слушаю, что Соня рассказывает обо мне Никите. Хотя план был совсем не такой.