— Ладно, — говорю, — сейчас нарисую обратно.
Рома смеётся. Сложно не отметить, что он симпатичный.
— Ты, значит, тут недавно? И как тебе?
— Круто, — говорю, — двенадцать лишних выходных, кому не понравится?
Здесь есть и резкие шуточки, и недоумение, и умиление, и даже что-то лесковское: сердечные русские люди, собранные вместе у подножия Креста. И есть интонация — свежая и искренняя.
Я рад, что мне довелось отбирать победителей «Лицея», прочитав полторы тысячи страниц и окунувшись в гул и гомон моих младших современников. Я рад печатать их из номера в номер в журнале «Юность». Считаю это важнейшей задачей — давать пространство пишущим.
Кто такой «молодой писатель»? В возрасте этих авторов писали Пушкин и Лермонтов, Маяковский, Шолохов, Набоков… Обаяние юности, несомненно, присутствует в том, что вошло в эту книгу, но дело точно не в том, сколько кому лет. Можно назвать их новыми писателями — так будет вернее.
Мне бы хотелось, чтобы они, новые, остались в литературе и продолжали писать.
Ослеплённый пёстрым сверканием прочитанного, тру бессонные глаза и всё же думаю, что самые яркие произведения у них ещё впереди.
Номинация Проза
Первое место
Ринат Газизов
Отправление. Сборник рассказов
Три правила
Сорок Сорок
Сорок Сорок унесли меня ночью вместе с пазиком, который водил мой отец. Он бросил машину на просёлке в полях, он был штатным водилой «Приневской фермы»; почему отец взял в ту поездку меня — неизвестно, куда он делся — тоже.
Сорок Сорок не умели строить жилища.
Не жили подолгу на одном месте.
О них знал лишь тот, кого Сорок Сорок украли.
Они предпочитали воровать. Они только и делали, что воровали, могли утащить что угодно. Несущих сил хватало даже на то, чтобы летать по ночам с заброшенным бараком в лапах. Смутно помню, как меня несло в автобусе: то захватывало дух, то клонило в сон. Наверно, Сорок Сорок чудом меня не заметили, когда шарили чёрным глазом по окнам, вот и взяли, так-то они людьми не интересовались.
В том пазике я поселился вместе с младшими, я спал на сиденьях в третьем ряду слева, а топили мы его, подкидывая валежник в буржуйку, что пробила трубой кузов на месте водителя. Со мной вышло удобно: комбинезон пришёлся от сироты, который не выжил прошлой зимой, а обувь мне смастерил старый Ёся из солдатских ремней. Я сдружился с тремя ровесниками. Они были слишком малы, чтобы попасть в Сорок Сорок, они говорили: надо ждать, пока трое старших окочурятся, тогда появятся свободные места. А мне вообще путь внутрь заказан — я чужих кровей.
Все трое умничали, но так и не смогли мне объяснить, откуда пришли.
Когда мне стукнет семь, приёмная тётка скажет, что это меня похитили цыгане. Варвара махом раскроет дурацкую книгу — сразу на нужной иллюстрации, но я не узнаю в Сорок Сорок ни чёрных кудрей, ни куриц под мышкой, ни гитар, ни золотых серёг.
Мои похитители куда древнее цыган.
До пяти лет я слонялся по нашему биваку, разбитому на прогалине в сосновом бору; ходил себе между краденых изб, краденых фургонов, краденых палаток, от загона с крадеными гусями и курами до тарахтящих бензиновых генераторов, от краденой цистерны с бензином до краденой бытовки, где Сорок Сорок наедались грибами и любили друг друга; по лесу и до озера; однажды стянул у рыбака ведро пескарей; видел, прячась за берёзой, вертолёты; видел пожар, который упёрся в ров, умело вырытый лапищами Сорок Сорок; видел лося, рога которого были как сосновые корни; видел падение звёзд (кайфово, но слишком быстро); видел клеща размером с пятак; я постоянно просился внутрь Сорок Сорок — и обижался, когда меня не брали.
Их действительно было сорок, по-человечески сорок.
Тонкокостные, черноглазые, у них бездонные животы. Они прекращали есть, только когда в гнезде не оставалось еды, и эту особенность я у них перенял, ел как не в себя и не толстел. Они долго-предолго странствовали по земле. Оборванцы, кто в медицинских халатах, кто в тулупе, в женском пальто, распахнутом на всю волосатую грудь, им было без разницы в чём ходить. Я ещё не сразу понял, что пестрота вещей вокруг меня — она не потому, что воруют всё подряд, а она как раз оттого, что воруют в одном экземпляре. Никогда Сорок Сорок не подбирали подобное дважды.