Какое-то время я потратил на поиск героев. Мне требовались бессодержательные люди — именно такие творят историю. Я искал героя в себе, собою не брезгуя.
В одну особенно душную ночь мне приснился Бог. От стыда у меня разболелись зубы, потом грудная клетка, потом кости, и мясо на них как будто стало подгнивать и вялиться. Меня корчило в мастерской у Бога. Выкручивало. Так мама выжимала тряпку в ведро. Превозмогая тошноту, выдавливающимися на нос глазами я старался увидеть, как трудится Бог над новой войной. У него в мастерской было прохладно, сыро и темно. Пахло глиной, мокрым железом и кровью. Я видел руки без прожилок, царапин, мозолей и вен. Руки смахивали пыль с чучел людей, висевших на деревьях, родивших серебряные фрукты. Превозмогая боль, я поднял голову туда, где у нас небо. Надо мной, наливаясь, застыли кровавые облака. Они цепляли верхушку пушистой ели. А на ели сидел орёл и клевал сам себя под крылом, рывками хватая мясо. Я хотел не смотреть, но глаза, увеличиваясь от давления в объёме, лезли из глазниц. Я понимал: скоро всё кончится. Меня заворачивало в спираль, и череп уже щёлкал, как дверные петли во время порывов ветра. Младенец улыбнулся беззубым ртом, и песок ручейком побежал по его подбородку. Где же Бог? Он согревал руки у костра, и по-прежнему я видел лишь руки.
— Дай мне слово, — падая на колени, взмолился я — и проснулся в перьях из разорванной на части подушки.
Мне было слово. Слова.
Моя повесть с удачей на каждой странице появилась к осени, и её, кажется, каждый прочёл. Всем так нравилось. Все соглашались…
Лёжа в июне на берегу Чёрного моря, я заметил ползущий к солнцу самолёт. Его догонял ещё один, и ещё. Я понял всё до того, как завыли сирены.
— Война, — сказал мне сосед, собирая в пакет полотенца. — А я землю купил под Курском.
Я сказал ему то самое слово, с которого начиналась повесть:
— Напрасно.
Он улыбнулся. Приятный был человек.
В Чёрное море рухнула первая бомба. Мой сосед смотрел не на брызги от взрыва, а на домик, в котором дремали жена и две дочки.
Пляж опустел, и загар никому стал не нужен. Всем нам предстояла война. Настоящая, а не та, которую я выдумал. Возможно, счастья не хватит на всех — и всё равно только в нём смысл жизни. А писать ничего не нужно. Ничего не нужно писать.
Третье место. Номинация Поэзия
Антон Азаренков
(Сборник стихотворений)
«Встречая её, притворяйся смертельно…»
А.К.
Ущерб
Байка