Девушка вдруг бросается к нему.
– Ой, как хорошо, что я кого-то встретила! Сударь, не могли вы немного проводить меня. Мне так страшно одной на этой тёмной улице.
– Извольте, сударыня, – неожиданно для самого себя грабитель делает ручку крендельком, за которую тут же цепляется барышня.
И всю дорогу она щебечет, рассказывая, как ей было жутко, пока ей не повезло встретить спасителя в его лице. Очень довольный своей ролью мужчина благопристойно доводит барышню до дома. Отблагодарила ли она его поцелуем, не помню. Но грабитель, что интересно, ни тогда, ни после не пожалел о том, что не отнял у девушки кошелёк.
Люди очень внушаемы. Если разобраться, то что я делаю со своими одноклассниками? Внушаю. Все этим занимаются. Все взрослые внушают что-то детям с разной степенью успешности. Вот и сейчас я потихоньку-помаленьку вывожу своего противника и партнёра на определённую линию поведения. От секса я не отказываюсь, я его жду, но мне немного страшно, так что ты не торопись. Всё будет, только ты не торопись.
Второй раунд.
Алекс садится на кровать, я сдвигаюсь с изгибом, чтобы дать ему место и тихонько придвигаюсь обратно. Он или не замечает моё осторожное движение или делает вид. Замираю и завожу глаза, он легонько гладит меня там, в том месте, откуда ноги начинаются. Потом увиливаю.
– Нет-нет, больше не надо!
– Будешь со мной спорить? – твёрдыми пальцами слегка сжал бедро с внутренней стороны.
– Нет-нет, я хочу впечатление сохранить, – смотрю на него слегка затуманенными начинающимся возбуждением глазами, – меня впервые мужчина касается.
Думает и поглаживает меня по животу и бёдрам вокруг запретного, – временно, временно! – места. Дальнейшее выводит его на ту дорогу, где командовать буду я.
– Сними рубашку, – мой голос переполнен низкими обертонами и слегка хрипит. И жадно смотрю, как он её расстёгивает. Он хорошо выглядит. Не профессиональный атлет, но в форме. Слегка курчавятся волосы на груди. Не торопясь рубашку расстёгивает. Я не спускаю с него глаз, а он с моего лица. Дурачок! С моим опытом я смогу и Казанову с дон Жуаном заставить собачьи команды выполнять.
Делаю лёгкие, совсем незаметные движения корпусом и бёдрами, показывая нарастающее нетерпение. Глаза его слегка стекленеют, руки продолжают мять мою грудь. Я не увиливаю, наоборот, подставляю, прижимаюсь навстречу. Но мне хочется, очень хочется, чтобы он прижался обнажённым торсом к моей голой груди. Давно не испытывала таких впечатлений, и в каком-то смысле это будет первый раз. Дана внутри странно притихла. Необычное ощущение, делаешь что-то впервые и точно знаешь, насколько и как это будет приятно.
– Какая ты… – тоже слегка охрипшим голосом говорит Алекс, не снимая с меня рук, – впервые мне такая попадается. Откуда только взялась?
– А что такого? – извиваюсь под его ладонями, – ты сумел меня добиться. Приложил силы, энергию, хитрость. Не всякий на это способен…
Хвалите мужчин, хвалите! При каждом удобном случае хвалите. А потом вейте из них верёвки, крепче не будет в мире снастей.
– Прижмись ко мне, – не выдерживаю, открыто выражаю своё желание.
Алекс приваливается, вижу его жадный взгляд близко, совсем близко, но я хочу ещё ближе. Уворачиваюсь от его губ.
– Нет! В лицо не целуй! Потом! А то мне башню сорвёт.
Немного погодя.
– Ложись на меня, – и он меня слушается, тычется губами куда-то в плечо.
Примериваюсь, целую его куда-то под ухо. Остренько, чуть-чуть с зубами. Он слегка дёргается, но чувствую, ему приятно. Извиваюсь под ним, выискивая удобное положение. Мне уже хочется всего и сразу. Алекс закидывает на кровать ноги, располагается на мне. Так же остро целую его в плечо.
– Потрогай меня там… сильнее, – хриплю ему в ухо, перед глазами бьётся учащённым пульсом жилка.
– Хорошо, что ты мне руки связал, а то бы я тебе всю спину в кровь разодрала, – извиваюсь, брыкаюсь и бросаю бёдра навстречу его пальцам. Ещё немного и меня накроет. Под моими губами у основания шеи пульсирует артерия. Прижимаюсь зубами вокруг, для маскировки. Затем чётко выверенный лёгкий прикус. Чтобы прокусить два миллиметра кожи и четверть миллиметра толщины артерии особых усилий не надо. В рот бьёт щедрая, густая, солоноватая струя. Как давно я не чувствовала этого вкуса!