– Офигеть! – выдыхает кто-то сзади, на него оглядываются, но Паша переключает внимание на себя. Артисты, они очень ревнивые.
– Не повезло им на принцессу нарваться, – несмелые одобрительные смешки.
– Сначала отвлекусь, – возобновляю повествование, – если бы все девушки вели себя, как я, серии убийств не случилось бы. Слишком сильного напряжения сил потребовало бы, слишком дорого обошлось бы развлечение. И что это за развлечение, если после каждого изнасилования приходилось бы залечивать полученные укусы, порезы, травмы?Я начала драться с первой секунды. Хлороформ, которым меня пытались отключить, распознала мгновенно. Я же медиком сейчас работаю. Сразу задержала дыхание и ударила напавшего сзади локтем в печень. Вырваться почти удалось, но похититель оказался очень крепким парнем. Будь он чуточку слабее, я бы ушла. Он исхитрился снова прижать к моему лицу тряпку с хлороформом, как раз когда я делала вдох.
Все притихают, напряжённо слушают.
– Сейчас понимаю, что пока выезжали из города, мне периодически прикладывали к лицу тряпку с хлороформом. Голова потом полсутки болела. Поэтому дорогу я не запомнила и вообще мало, что помню.
– Вывезли в особняк за городом. Ночь и первую половину дня меня не трогали. Из этого сделала вывод, что, во-первых, они не торопятся, а во-вторых, неограниченного свободного времени у них нет. Чем-то заняты, где-то работают. Продержали меня на цепи. Способа её сломать не нашла. Мне бы кусок арматурины, порвала бы. Или хотя бы крепкую палку.
– А разве можно без подручных средств цепь порвать? – удивляется Юлька.
– Можно. Есть способы, – сообщаю я, – цепь можно скрутить, она становится жёсткой, в ней возникают напряжения, которые можно многократно усиливать, пока цепь не порвётся. У меня могло получиться, будь я прикована за ногу или руку. Но когда цепь на шее, возможности не те…
Замолкаю. Меня пронзает одна идея. Возможно, я не нашла способ порвать цепь, но он есть. Позже надо будет проверить. Я даже расстраиваюсь, могла бы, – то есть, я ещё проверю, – уйти без шума, пыли и крови. И моих нежданных ухажёров могла сдать полиции живёхонькими. Намного удобнее той же полиции было бы. Трупы ведь признательные показания дать не могут, а Прохоров многое мог бы напеть. Чего ему терять? Так и так вышка.
Меня оправдывает то, что голова плохо варила после хлороформа. Ладно, об этом пока не будем.
– Мне повезло. Старший отослал второго куда-то, сам занялся мной. Ближе к вечеру, они сильно после обеда явились. Сразу скажу, я вела себя не агрессивно, затеяла с ним болтовню. Оттуда я и знаю, что это они девушек убивали…
Лена поднимает руку, как школьница. Смотрю на неё.
– Скажи, – девушка краснеет, но решается, – они тебя раздели?
Мальчишки заметно напрягаются, девчонки смущаются, но любопытством глаза так и полыхают. Вздыхаю. Странные реакции. Ладно, полезла в кузов, буду груздем.
– Заставили раздеться. Трусики я уговорила их оставить. И знаете что? Кое-что я оставлю только для девочек. Вы, мальчики, не обижайтесь, вам это ни к чему. Есть у нас секреты, которые вам знать не надо, да и не интересно по большей части. Как не интересно, каким кремами мы мажемся и тени какой фирмы кому подходят больше.
Девочки вдохновляются, глазки играют: о-о-о, как мы обожаем наши секреты, как нам нравится прятать их от мальчишек. Парни стоически вздыхают. По-другому нельзя, это вечные игры мужчин и женщин. Мужчины испытывают интерес к дамам, женщины старательно подогревают этот интерес, интригуя и кокетничая.
– Кое на чём надо заострить внимание. Это одно из основных правил войны. Враг должен знать о вас, как можно меньше. Мои похитители меня плохо знали. Они не знали, что у меня крепкие зубы, например. Стальной прут я, конечно, не перекушу, но любую деревяшку разгрызу не хуже бойцовской собаки.
– Мы этого тоже не знали, – обиженным тоном говорит Паша.
– Не буду долго рассусоливать, – отвечаю Паше мимолётной улыбкой, – насильник не успел стать насильником. Когда он лёг на меня, я сделала вид, что хочу его поцеловать. Нащупала губами сонную артерию, ближе к уху, и прокусила её.
Девочки от неожиданности наступления кульминации ахают. Парни переглядываются.
– Это смертельная рана. Спасти пострадавшего может только немедленная реанимация. Без неё самые крепкие теряют сознание через пять-десять минут и умирают за полчаса от потери крови.