Ничего больше по существу не сказал генерал. Только хвостиком махнул и уплыл в синее… ой, это из другой песни, ха-ха-ха!
Конец главы 20.
.
Глава 21. Контрибуции и репарации. Эпилог
Кремль, московская мэрия (ул. Тверская 3)
15 августа, четверг, время 10:00
– Только вы? – после сдержанных приветствий спрашивает вошедших хозяин кабинета Юрий Сергеевич Богданов, седой мужчина уверенных пятидесяти лет.
В кабинет градоначальника входят двое, Алоян Сергей Тигранович, исполнительный директор «Инфотехн» и адвокат Берштейн. На стороне мэра народу больше. Это и Северо-Восточный префект и два генерала, Трофимов и Стесснер, его начальник, у которого на погонах на одну звезду больше.
– Нет необходимости в большой делегации, многоуважаемые господа, – лучезарно улыбается Сергей Тигранович.
Почему нет необходимости, принимающая сторона понимает спустя десять минут после изучения бумаги, врученной им Берштейном. Адвокат заботливо приготовил несколько экземпляров, всем хватило.
– Ультиматум какой-то, – градоначальник зыркает из-под нахмуренных бровей.
– Газетчики и Молчановы считают, что меньше запрашивать – себя не уважать, а больше – не уважать уже вас, – с такой же лучезарной улыбкой Алоян разводит руками. – А если нет необходимости торговаться и возможности идти на компромисс, то личного присутствия не требуется.
Сергей Тигранович исчерпывающе объясняет минимализм делегации.
– Это вы через край хватанули, – бурчит генерал Стесснер, отрываясь от чтения бумаги, – расформировывать полицейский спецучасток мы не можем.
– Это мы не можем, – не соглашается Тигранович, адвокат немедленно поддерживает улыбкой, которую перенял у Алояна будто эстафетную палочку. Такую же лучезарную.
– Мы не можем, у нас власти такой нет. А вы вполне можете, – после короткой паузы Тигранович продолжает увещевающе. – Господин генерал, вы сами знаете, что необходимость в таких подразделениях давно отпала. Нет сейчас нужды в чрезвычайных мерах с частичной отменой конституционных прав граждан. Мы давно в мирных условиях живём.
Генералы вздыхают и переглядываются. Будь Тигранович и Берштейн ближе, уловили бы сожаление и… и согласие. Не нужные сейчас полицейским снайперские винтовки и гранатомёты, но как же не хочется их лишаться!
– Господа, – каким-то немного неуместным ликующим тоном провозглашает адвокат, – мы же вам просто царский подарок делаем. На ровном месте ликвидировать целое подразделение не с руки. Но когда они так крупно подставились… нет-нет, шикарный момент. Грех не воспользоваться!
Переглядываются уже префект с мэром. Что-то в этом есть, – читается в их глазах. Для собственных нужд можно другую часть организовать, спецучасток становится слишком одиозным местом.
– Что у нас там ещё? – вчитывается мэр Богданов, – отдать под суд старшего лейтенанта Куприянова за ограбление задержанного лица. А также… следователя Харитонова и капитана Коротких за угрозы пытками несовершеннолетней во время допроса…
– Молчановы настаивают на сроке для Куприянова, хотя бы условном. Харитонова и мадам Коротких можете подвести под амнистию, – поясняет адвокат.
– Чересчур, – бурчит Трофимов.
– Вовсе нет, – лучезарно возражает Бернштейн, – Куприянов не только вор, он вор в погонах, а это что значит? Он нарушил присягу, он – клятвопреступник, таких во время войны сразу под трибунал отдавали.
– Какими ещё пытками они на допросе угрожали? На дыбу повесить? – скептически интересуется мэр.
– Хуже, – лучезарно объясняет Бернштейн, Трофимов заранее морщится, – групповым изнасилованием. Пятнадцатилетней девочке, прошу заметить. У кого-нибудь из вас дочери есть?
Вопрос остаётся без ответа, однако адвокат продолжает улыбаться.
– Не доказуемо, – роняет генерал Стесснер.
– А почему не доказуемо, господин генерал? – парирует адвокат, – наверное, потому что допрос вёлся без записи, хотя это давно практикуется. Не обязательно, что вызывает вопросы, но практикуется. А вот не извещать родителей – не законно. И они поступили именно так.
– Прошу заметить, что от вас не требуют наказания оперативников, проводивших задержание. Они хоть в каких-то рамках действовали, – комментирует Тигранович.
– Всё равно не доказано. Вы – адвокат, сами знаете, – спорит Стесснер.
– Зато они покрывают Куприянова, который обворовал Молчанову, – не сдаётся адвокат. – И вот это доказано. Куприянов до сих пор золотые часики Молчановой не вернул. А их она, между прочим, из рук полковника Сафронова получила. Как ценный подарок за героизм и мужество, проявленное в противоборстве с опасными преступниками, серийными убийцами. Вы должны знать, Сафронов же ваш подчинённый.