– С часами не всё ясно, – пожимает плечами Трофимов, – то ли были, то ли нет…
– Хотите открытого гласного процесса? – ехидно интересуется адвокат, – правда, хотите? От себя гарантирую: у вас нет шансов, вина Куприянова будет доказана на сто процентов. И как будет выглядеть ваше управление? Одной рукой награждаете человека за неоценимую помощь полиции, а другой – воруете эту награду.
Мэр и префект морщатся, генералы хмуро переглядываются. Тигранович скучает, итог предрешён, но зубры просто так не сдаются, на то они и зубры.
Спор прекращает мэр.
– Хорошо. Мы обдумаем ваши предложения. Что-нибудь ещё?
– Там ещё от газеты кое-что было, – лениво замечает Тигранович.
– А, это, – мэр опускает глаза, – ну, это мелочи. Обеспечьте, Владимир Оттович.
Стесснер кивает.
– Всё?
– Нет. Теперь главное, – Тигранович делает короткую паузу, – для моей корпорации главное. Собственно, вы должны понимать, что эту историю я использую, только как повод. Не случись сие прискорбное происшествие, мы всё равно бы пришли.
На лице мэра появляется скепсис пополам с пониманием. Взглядом поощряет продолжать.
– Моя корпорация разрабатывает целую линейку продукции, интересную для полиции. Средства связи, средства наблюдения, компактные радиомаяки, мобильные алкотестеры…
На лицах генералов появляется заинтересованность. Зато адвокат скучнеет, его партия исполнена.
– Вот список устройств с предполагаемыми техническими характеристиками, – Тигранович достает сшитые в тонкий пакет листы, – нам нужны гарантии, что город не будет закупать импортные аналоги. Мы хотим от вас техзадание и госзаказ.
– А если иностранные аналоги будут лучше? – спрашивает префект.
– Всё обсуждаемо, – пожимает плечами Тигранович, – иностранцы хитрецы. Они могут перенести основную цену в обслуживание и расходные материалы. Но в любом случае мы готовы к обсуждению условий, сравнительно с иностранцами.
– Как думаете, Сергей Тигранович, у нас всё получилось? – на выходе из здания спрашивает адвокат.
– Не сомневайтесь. Хозяин обсудил со мной госзаказ, показал нам своё расположение. Генералам не нужны особые приказы, они и так всё поняли, иначе не стали бы генералами.
16 августа, пятница, время 08:45
Полицейский спецучасток, ул. Лермонтова 17.
– Принёс? – подполковник Зотов мрачно смотрит на золотые часики. – Точно те самые, не только что купленные? А то нам ещё по этому поводу скандала не хватало
В кабинете начальника сидели те двое оперативников, с которыми не по своей воле знакомилась Молчанова.
– Точно, – понуро подтверждает старший лейтенант Куприянов. На товарищей по службе старается не смотреть. Рёбра ещё ноют от беседы с ними три дня назад. А ещё дочку очень не хотелось обижать, так что пришлось купить такие же. Дорогие, дьявол их забери!
– А теперь пиши, – Зотов пододвигает лист бумаги и ручку, – объяснительную на моё имя. Как и по какому поводу у тебя вдруг появились дамские часики, и точно такие же в тот же момент пропадают у задержанной.
– Вот, блядский потрох! – кратко и экспрессивно выражается один из оперативников, – а мне до конца не верилось…
Второй смотрит на напарника с недоумением: «Что-то ты, братец, совсем…».
Куприянов строчит четверть часа. Присутствующие терпеливо ждут. Когда старший лейтенант протягивает начальнику заполненный письменами лист, тот принимается читать. На лице сразу проявляется скепсис.
– Туфта! – подполковник рвёт бумагу на части и подаёт Куприянову чистый лист, – старлей, мне липа не нужна. Что за ерунда? Соседка жаловалась, что точно такие украли у дочки, ты решил проверить, провести опознание… ты что, хочешь статью заработать за лжесвидетельство?
Куприянов напрягается. Статья может быть только в деле. Каком ещё деле? Вы что, охренели? – такой вопрос написан на его лице.
– К тому же это к делу не относится, – замечает старший оперативник, – это мотив, тебя не об этом спрашивают.
– Почему не относится? – вдруг вмешивается второй, – да пусть пишет. Нарушение всё равно было, в протоколе часы отсутствуют.
– Ладно, пиши так, – решает Зотов, – но обязательно укажи, что в протокол часы не вносил.