– Но…
– Мне не нужна твоя жалость, – холодным тоном оборвала его Настя.
– Но я ведь не…
– И твоя помощь мне тоже не нужна, – отчеканила Настя. – Ты мне не нужен! Не приезжай больше!
Она встала из-за стола и добавила:
– Провожать меня не надо, дойти домой я и сама в состоянии. Нам больше не о чем говорить. Прощай.
Настя развернулась и направилась к выходу из кафе, постукивая перед собой тростью. Андрей совершенно не ожидал такого поворота событий и остался сидеть на месте, тупо глядя девушке вслед, пока она не вышла на улицу. Только тогда он спохватился и выбежал из кафе вслед за ней. Настя шла по направлению к своему дому. Андрей не стал её догонять, но пошёл за ней следом, держа небольшую дистанцию. Так он проводил её до самого подъезда, не произнеся ни слова. Перед тем, как зайти внутрь, Настя остановилась. Она чувствовала, что Андрей стоит неподалёку и смотрит на неё. Элли наблюдала за этой немой сценой, сбитая с толку не меньше своего подопечного. Не выдержав, она воскликнула:
– Вы чего?! Что за ссора на пустом месте?! Придите в себя!
Её никто не услышал. Настя постояла ещё немного молча и, не поворачивая головы, чуть слышно прошептала:
– Прости.
Андрей вряд ли расслышал это, но у Элли был более острый слух.
– Лучше скажи ему, чтобы он не уходил! – закричала она. – Это же в твоих интересах, чёрт возьми! А ты чего стоишь?! – она повернулась к Андрею. – Сделай что-нибудь!
Однако Настя скрылась в подъезде, а Андрей постоял какое-то время молча, глядя в опустевший дверной проём, и пошёл прочь.
– Да что с вами такое?! – в отчаянии вопросила Элли. Ей никто не ответил.
Андрей направился прямиком на вокзал и сел на первый же поезд. Элли не пыталась его остановить, понимая, что у неё всё равно ничего не получится. Как она и ожидала, вернувшись домой, Андрей впал в глубокую депрессию, и ей стоило значительных усилий вернуть его в нормальное состояние.
В следующий раз Андрей побывал в своём родном городке, уже окончив вуз. Он не планировал эту поездку, но ему написал Виталик, как раз приехавший из Москвы навестить родителей, и, всё бросив, Андрей помчался на вокзал. Однако он не мог ускорить поезд и, как ни торопился, сойдя с него по прибытии, всё равно не успел. Когда он примчался, похороны уже закончились. Рядом со свежей могилой не было ни души. Андрей положил на неё букет цветов, наспех купленный им по дороге, и остался стоять, молча глядя на дешёвую табличку, прибитую к кресту, на которой значились лишь фамилия, имя, отчество и годы жизни.
Была поздняя весна. Андрей и Настя больше всего любили именно это время года. Время, когда жизнь расцветает, время, преисполненное надежды. В тот день Андрей перестал любить весну. Заморосил холодный дождь, а он всё стоял и стоял возле могилы, не обращая на это внимания. По его лицу стекали струйки воды, и наблюдающая за ним Элли так и не смогла понять, плакал ли он тогда, или нет. Когда он, наконец, ушёл с кладбища, то промок до нитки и, вернувшись на следующий день домой, тут же слёг с высокой температурой. Жар не спадал несколько дней. Элли всерьёз опасалась, что Андрей может умереть – он толком не лечился и не вызывал врачей. Но всё обошлось. В ночь перед тем, как пойти на поправку, ему приснилась Настя. Она шла куда-то по дороге, извивающейся посреди зелёно-жёлтого поля и зарослей кустарника, навстречу заходящему солнцу. Он пытался её догнать, бежал за ней, но ноги его точно не слушались, и он топтался на месте. Тогда он закричал, позвав её по имени. Она обернулась, посмотрела на него здоровыми глазами, улыбнулась, помахала ему рукой и продолжила свой путь. А он остался стоять и смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду.
Элли было очень непросто вновь внушить Андрею, что он ни в чём не виноват. Она несколько раз ловила себя на мысли, что вместе с ним убеждает и саму себя, убеждает в собственной невиновности. Ей необязательно было ждать действий от Андрея, чтобы помочь Насте, она могла отринуть свою гордость, уговорить К401 работать сообща, и тогда появился бы шанс спасти девушку от смерти. И даже если бы К401 не согласился… Когда Элли думала о том, что могла сделать, но не сделала, каждый раз непроизвольно она вспоминала про Правуила Сумасшедшего. Правуил был одним из старейших архангелов, и ещё несколько веков назад никому бы и в голову не пришло называть его сумасшедшим. Но однажды с ним что-то произошло. Никто не знал точно, что именно. Одни поговаривали, что он провёл неудачный эксперимент с энергией, другие – что забрался в иное измерение и оставил там часть своего рассудка. Так или иначе, когда Элли родилась, все ангелы уже считали, что Правуил окончательно спятил, и старались обходить его стороной. Он обожал говорить и трещал без умолку, испуская потоки отборного бреда. Ему было неважно, слушает ли его хоть кто-нибудь, и обычно его никто не слушал – от его болтовни окружающим начинало казаться, что у них самих потихоньку едет крыша. Во время Второй мировой войны, когда Небеса пребывали под властью демонов, Правуил бесследно исчез. Позже, после изгнания оккупантов в Преисподнюю, некоторые искали его, но безуспешно. Все решили, что он был убит, и на этом успокоились. Тогда Элли тоже не могла сказать, что сожалеет о его уходе. Сожаление пришло спустя годы. Ведь, когда он был жив, Элли слушала его речи, будучи единственным слушателем, и слушала не раз…