– Часам к. Нет. Наверное к часу дня. Так что к часу все должны быть на местах.
– Ясно. Все сделаем.
– Ну давай. Я все, улетел.
В восемь я уже входил в РОВД. Махнув дежурному сразу прошел в кабинет к женщине дознавателю.
– Доброе утро.
– Ааа. Доброе, доброе.
– Ну что?
– Вот возьмите.
И протянула мне листок бумаги. Ага. Заявление от гражданки. Так, так. О вот.
– Прошу наказать не ограничивая мер воздействия.
Я даже присвистнул. Нихрена себе компот, это как же надо довести и запугать женщину что бы она такие заявления писала? Потом вспомнил Лиз и ее урода из облцентра. Мдя. Не все так просто в этом мире. Ладно. Понятно.
– Спасибо. Я все понял. Суд в десять утра, так что не забудьте арестованного доставить.
Та только фыркнула и я поехал в ДК. Наш ДК был как у всех. Вместимость тысяча человек, на входе сталинские колонны, перед ДК вместо стандартного памятника Ленину, казак на вздыбленном коне с шашкой наголо. Этакий медный всадник Nsk го разлива отлитый из бетона. Я тут же не выходя из машины отправил Марь закладку. Найти скульптора и пускай забабахает что ни будь получше. То есть, не меняя идеи взять качеством проработки мелких деталей и разумеется отлить все это дело из меди или бронзы. Потом вылез и потопал в ДК. А вот там!!! Огромная афиша, с заголовком «НАРОДНЫЙ СУД». И что меня более всего поразило шла активная продажа билетов. Вернее билетов уже не было, но были жучки которые эти билеты впаривали втридорога. Посмотрев на это безобразие я вернулся в машину и взяв из бардачка маркер вернулся к афише. Осмотрев это произведение искусства я прямо посередине черным фломиком дописал. « КНЯЖЕСКИЙ СУД. Вход свободный». И расписался. Потом потопал уже в здание ДК. По ходу продвижения к кабинету директора ДК я думал МЫСЛЬ. «Сделал гадость – сердцу радость», это я о жучках которые мало того что прибыли не получат, так еще и видать на свои денюжки влетели. В самом прекрасном расположении духа я зашел в кабинет директора. Секретаря не было и я без предупреждения зашел в кабинет. За столом сидела мадам, директор ДК.
– Добрый день Софья Леонидовна.
– Ой. Здравствуйте. Между прочим без стука входить это моветон. Вы же все таки князь теперь.
Я махнул рукой.
– Да какой я князь Софья Леонидовна. Корни мои это простые работяги из Рязани. Так что князь из меня примерно такой же как и балерина. Но я собственно не поэтому вопросу. Через час начнем суд, у вас как все готово?
– Готово. А вы говорят деньгами сорить начали? На культуру не желаете выделить?
– Желаю. Ой как желаю. У меня и списочек есть.
– Списочек чего?
– А списочек кружков которые вам надо будет срочно завести. Ну и понятное дело набрать состав преподавателей для ведения этих самых кружков.
– Странный вы. Кто же пойдет то на такие зарплаты.
– А вы почитайте новое штатное расписание, я думаю оно вас приятно удивит.
– Ого! Это что моя зарплата как директора теперь сто сорок тысяч рублей!!!
– Именно так. А зарплата уборщицы двадцать пять. Ну так что, на такие деньги штат наберете?
– Да уж. Действительно по княжески. Конечно. Теперь это реально. Вот только где же нам размещать такое количество кружков? Сами понимаете здание то не очень великое.
– Готовьте проект нового здания и заодно под ваш штат будем строить жилье. Так что к осени надеюсь переедите.
– Ваши бы слова да богу в уши.
– Лучше укажите ваши реквизиты, я вам денег переведу. Да! Чуть не забыл. Это список артистов которые ни при каких условиях не должны давать концерты в моем княжестве.
Та пролистала несколько страниц с фамилиями и спросила.
– Но почему? Очень творческие и талантливые люди.
– Потому что Софья Леонидовна во первых они педерасты, во вторых многие замараны в связях с США и Европейской либералистической тусовкой. Так что эти люди никогда на территорию княжества не попадут.
– Все так жестко?
– Будет еще жестче.
– С культурой так нельзя Арсений Иванович. Начнут ведь как в СССР голоса слушать, нелегально диски записывать, да и интернет не перекроешь.
– Абсолютно с вами согласен. Хотят, пускай слушают, но въезд этим людям запрещен.
– Понятно. Мы еще с вами по этому поводу и воспитанию правильного мышления побеседуем.
– Очень на это надеюсь. Ну что осталось сорок минут, давайте потихоньку будем выдвигаться.
– Ну пойдемте. Денег то переведете?
Я хлопнул себя по лбу.
– Извините. Давайте ваш листочек с реквизитами.
Минут через десять мы топали в зал где я должен был выступить в качестве последней решающей инстанции в судьбе нескольких человек. Пока шли я все время колебался. То ли тупо повесить тварь, то ли на каторгу загнать. И там и там были огромные минусы. Первый минус это дети. Пацану двенадцать лет. Да он кидался на «отца» защищая мать и сестру, да постоянно получал от паши и потом вместе со всеми его закрывали в подвал. Но. Если я повешу его родного папашку???? ХЗ короче. Дочь. Ну та маленькая пока, всего пять лет. Но ведь вырастет и неизвестно кто и что ей потом в уши надует. Значит исходя из этого жирного минуса казнить нельзя!! Теперь каторга. Он ведь может и выжить гад. И попытаться вернуться. А если и не вернется то есть и телефон и интернет. Так что если выживет то крови то и детям и жене попьет литрами, и тупо грохнуть обставив все под несчастный случай тоже нельзя. Вод башку даю на отсечение что на каторге будет постоянная мониторинговая комиссия по правам человеков и заключенных. А мне надо с этими придурками лаятся? Да нахрен не надо. А ведь и распишут, и напишут, и на совете Гейропы руки будут ломать и крокодиловые слезы пускать. Так то пофиг, но мне надо спокойно работать, а не отплевываться от всяких идиотов. И возникает вечный вопрос. Что делать? Ибо кто виноват и так понятно. Туда, сюда. С людьми поговорил. Зал и так забитый под завязку начал напоминать банку с селедкой. Похоже набилось пару тысяч не менее, потом надо будет у Тарантула уточнить. Все ждут. Наконец раздвигая народ и выстраивая пустой коридор появились бойцы из Костиной дивизии. Я приказал отправить пятьдесят человек в полном обвесе, ну из тех кому Костя больше доверяет. Затем из автозака под конвоем привели кадра. Ну ничего так выглядит. Шмотье видать что стираное, но не глаженое. В половину морды синяк, пока синий, пока не цветет. Ну и моральное состояние никакое. Сутки в обезьяннике и все сдулся дерьмократ наш. Ладно, будем пока слушать и молчать. А нет. Надо словоблудие ограничить. А то народу много еще не дай боже в обморок от жары начнут падать. И я открыл заседание княжеского суда.