— Да. Я больше начинаю думать, что он не такой и страшный. Может он и вправду не станет убивать меня.
— Не станет! Он не такой.
— Я это уже слышал. И, знаешь, я начинаю думать, что ты права.
— Рада это услышать.
Симона невольно улыбнулась и стала разливать горячий кофе по чашкам.
— Как думаешь, это правильно, ну, все эти лицензии?
Натан отхлебнул кофе, бросил взгляд в окно и ответил:
— Это необходимость. Ресурсов и так на всех не хватает. Простые люди едят синтетику, дышат отравленным воздухом, пьют воду с привкусом машинного масла. Нас стало слишком много. Планета не рассчитана на подобное. Это прозвучит громко и пугающе, но, по-моему, человечеству необходима война, чтобы поддерживать некий баланс жизнедеятельности.
— Неужели нет другого выхода?
— Есть. Научный прогресс, изучение космоса. Но мы слишком поздно пришли к этому, и потому вынуждены пожинать плоды своей недалёкости.
— А с моральной точки зрения?
— Мораль давно устарела для человека. Сиюминутное счастье, миг, озарённый светом софитов — вот его мораль. А другая, настоящая, выброшена на обочину времени за ненадобностью.
— Но как же любовь? — допытывалась Симона. — Она тоже в ненадобности?
Натан вновь сделал глоток из чашки.
— Любовь может и не устарела в умах, но в сердцах, определённо, ей уже не находится места.
— Это чушь. В тот самый момент, когда жестокость и эгоизм завладевают сознанием человека, ему так необходима любовь. Для неё всегда найдётся место в наших сердцах. Даже в самых чёрствых сердцах!
— Может быть. Я не претендую на истину и никогда не претендовал — ответил Натан с некоторой долей иронии в голосе.
— Так значит мир?
— Мир. Можешь общаться с Фаустом — я не против. Кто знает, может из вашей с ним дружбы я извлеку для себя куда больше.
— Не думала, что ты такой циник.
— Какой есть.
У Симоны вдруг вспыхнула мутным пятном мысль, что она ошиблась в Натане и в своём чувстве к нему. Он предстал совсем не таким, каким она его нарисовала. Но одного взгляда на него, на его по-прежнему грустные глаза было достаточно, чтобы вновь оживить в себе то самое искреннее чувство, которое завладевает нами и чьими рабами мы так упорно стремимся стать.
Натан уходил от Симоны в прекрасном расположении духа. В его голове отчётливо была обрисована комбинация, некий план действий, с помощью которого он надеялся подцепить Фауста на крючок и тем самым убрать его. Он пока не до конца понимал, каким образом его план воплотится в действительность, но предчувствие чего-то хорошего по отношению к нему и его дальнейшей судьбе, не покидало его весь день. Фауст на крючке. Он заглотит эту наживку. Причём наживка окажется в руках той, кому он доверяет. Неосознанно, но верно она погубит его. А если что-то пойдёт не так, то можно будет достать козырь из рукава — любовь Симоны к нему. На этот раз он пойдёт до конца. Он заставит её поступить так, как хочет он и внушить той, что она сама того пожелала. Ну прямо как поступают девушки из ФСЧН. Всё же чувства пасуют перед разумом. Незамутнённым никакими примесями, свободным от всякой зависимости разумом!
Глава 17
Игра Фауста
Стояла просто невыносимая жара. Даже для августа погода была слишком душной и жаркой.
Фауст с Симоной сидели на скамейке в парке и ели мороженное.
— Что с тобой, Симона? Ты не похожа на себя. Какая-то молчаливая сегодня. Что-то случилось?
— Вовсе нет. Я просто устала. И не выспалась.
— Может тогда пойдёшь домой?
— Нет. Не хочу.
Симона и впрямь выглядела подавленной. Даже её роскошные длинные волосы, казалось, потускнели, хотя в её привычке было ухаживать за собой каждый день, тратя при этом много времени.
Мимо них прошёл андроид, который произносил правила поведения в общественных местах и призывал людей быть внимательными к окружающей природе. Один парень неподалёку, тайком бросал на Симону восхищённые взгляды.
— Прости что спрашиваю, но в свете последних событий я обязан спросить тебя об этом.
— Что такое?
Симона вдруг оживилась. В её распахнутых глазах заискрился недобрый огонёк.
— У тебя с этим Натаном все серьёзно?
— Прости, но какое это имеет значение? Да, мы встречаемся, если ты об этом.
Симона тут же улыбнулась и добавила:
— А ты случаем не ревнуешь?
— Что? Вовсе нет!
Фауст несколько смутился, хоть и пытался всячески показать равнодушие.
— Тогда почему ты спрашиваешь меня о подобном?
— Просто… просто я…
— Что? Что просто?
Симона вся искрилась нетерпением. Она положила левую руку на плечо Фауста и заглянула тому в глаза.
— В общем…
— Не томи уже!
— Натаниэль Грима сегодня не станет. Вчера, поздно ночью, я заказал его по лицензии.
— Что? Ты верно перегрелся на солнце!
— Вовсе нет — возразил Фауст.
Симона не могла вымолвить ни слова. Она лишь уставилась на Фауста широко раскрытыми глазами. Гнев, страх, неверие, беспомощность — всё это захлестнуло её сознание, опрокинуло разум на самое дно беспросветной реальности.
— Я сделал это, потому что должен был так поступить. У меня были весьма обоснованные подозрения в том, что Натан сам хочет убрать меня. Конечно, по касте он ниже меня, но ты — другое дело. Без обид. Я понимаю, что он твой парень, но…
— Пошёл к чёрту!
Симона не произнесла эти слова, а скорее выплюнула их в лицо Фаусту. Несколько случайных свидетелей, несмотря на такую жару гуляющих в парке, невольно бросили взгляд в их сторону.
— Я понимаю, ты рассержена, но…
В следующее мгновение, подобно адской фурии, Симона бросилась на Фауста, пытаясь расцарапать тому лицо. Тому, каким-то неведомым образом, удалось увернуться от её атаки. Его солнцезащитные очки съехали на бок, а мороженное и вовсе упало на асфальт. Несколько птиц, кормившиеся крошками хлеба неподалёку, потревоженные шумом, взмыли вверх.
— Послушай, я должен был…
— Ты понимаешь, что натворил? Я… Я закажу тебя! Ты ведь этого добивался?! Прямо сейчас пойду и сделаю это!
— Видно у вас действительно всё серьёзно — с неким сарказмом заметил Фауст.
Но Симона уже не стала слушать его, а со всех ног кинулась к центральным воротам парка.
***
— Что?
— Он так и сказал. Боже, я не знаю что теперь делать!
Узнав о том, что его заказали, Натан как-то сразу весь съёжился. Его голос, раньше такой уверенный, вдруг стал похожим на неразборчивый хрип. Пока он слушал Симонe, его сердце несколько раз замирало, и, как будто, останавливалось. Ладони запотели. Дышать стала тяжело. Липкий страх обволакивал Натана своей импровизированной паутиной.
— Натан, ты слышишь меня?
— Слышу — еле вымолвил тот.
— Я сейчас же пойду в ФСЧН и попробую отменить заказ на тебя.
— Не получится. Ты же сама это прекрасно знаешь. Заказ невозможно отменить.
— Я… Я что-нибудь… Прошу, не молчи. Я придумаю как спасти тебя!
Вместо ответа Натан издал какой-то нечленораздельный вопль, а после и вовсе бросил трубку.
Симона решительно направилась в ближайшее здание ФСЧН, чтобы покончить с Фаустом.
***
Когда раздался телефонный звонок, Натан даже не шелохнулся. Он лежал на кровати и плакал. Ему было очень страшно. Телефон продолжал трезвонить, и только спустя пару минут у Натана нашлись силы для того, чтобы взять трубку.
— Натан, ты как? У меня для тебя есть хорошие новости.
— Мои похороны обойдутся со скидкой?
Даже в такой роковой для него момент, у Натана сохранились остатки самоиронии.
— Нет. Скажу больше, никто тебя не заказывал.
— То есть как?
Натан вдруг сразу оживился. Страх, словно ужасный паук, убрался восвояси. На несколько секунд ему и вовсе показалось, что ничего этого и не было вовсе, никакого паука и его липкой паутины. Просто приснился плохой сон.
— Объясни всё доходчиво! С этим, знаешь ли, не шутят.
— Скажи об этом Фаусту! У него, видимо, специфическое чувство юмора.