— Вот даже предположений никаких нет, — признался Жаб. — У меня, конечно, имеются враги, но вот чтобы на таком уровне, такого ещё не было.
— Да уж, — согласился Лёха. — Уровень у этого гада высокий. Чтобы всё так организовать, нужны хорошие связи.
— Думаю, одними связями не обошлось. Он и денег в это дело вложил немало.
— Но зачем?! — воскликнул Ковалёв и, не совладав с эмоциями, вскочил с кровати. — Зачем? Если уж у него на нас зуб имеется, то за такие деньги нас просто могли к нему в загородный дом в клетке привезти. Дело нехитрое. На том же Ксине можно было не городить постановок с концертом. Просто ударили бы хорошо по башке или электрошокером вырубили, да в мешки, а потом в клетку. А они старого кальмара грохнули. Судили нас. Потом ещё столько народа завалили. Ради чего весь этот цирк?
— Не знаю, но мне кажется, мы нужны этому Бронкхорсту живыми, — предположил амфибос.
— Тоже так кажется. И это в какой-то степени радует, — сказал Лёха и снова лёг на кровать. — Ладно, на всякий случай посплю, а то не известно, когда в следующий раз получится.
Ковалёв повернулся к стене, намереваясь уснуть, а Жаб попробовал поудобнее устроиться в кресле, чтобы предаться размышлениям о жизни и более тщательному анализу полученной от адвоката Шылоо информации.
По прибытии в порт Лакфана комедианты без проблем растворились в огромном количестве народа, снующего туда-сюда. Форму сотрудников техобеспечения тюрьмы им любезно разрешили оставить себе, поэтому смотрелись Лёха с Жабом на общем фоне вполне прилично и совсем не походили на двух беглых рабов, являющихся по совместительству беглыми трудовыми легионерами.
— Ну что ж, до Лакфана добрались, теперь надо как-то отсюда свалить на Тропос, — сказал Лёха, глядя на стоявшие вдали корабли с символикой «Гуань корпорейшн».
— Я думаю, проблемой будет не отсюда свалить, а на Тропосе не попасться сразу по прибытии, — поделился опасениями Жаб.
— Не спорю, но предлагаю решать проблемы по мере поступления, — ответил Ковалёв и огляделся по сторонам. — Сейчас надо узнать расписание вылетов на Тропос всех возможных кораблей. И что-то я не вижу никакого табло с информацией.
— А с чего бы ему быть? — удивился амфибос. — Аэропорт имеет практически военный статус. Одна половина рейсов секретные, другая — служебные коммерческие. Надо найти кого-нибудь из диспетчерской службы. Придётся немного взять из тех денег, что полковник дал на дорогу, и заплатить за информацию.
— Заплатить мы всегда успеем, — возразил Лёха. — Дай сначала на халяву попробую.
Ковалёв набрал в лёгкие побольше воздуха, расправил грудь, принял вид бравого, но простоватого парня, заблудившегося в порту, и вразвалочку пошёл по залу ожидания. Почти сразу же он аккуратно, но уверенно подхватил под локоть какого-то щуплого паренька, который сгорбившись от невероятных усилий, толкал по полу огромную тележку с непонятными металлическими штуковинами: то ли запчастями, то ли мусором.
— А скажи мне, братишка, ты здесь в порту давно работаешь? — спросил Лёха, ловко развернул паренька и посмотрел ему прямо в глаза, чтобы, не дав опомниться, озадачить небольшой просьбой — помочь найти кого-нибудь из диспетчерской службы.
Но ничего спросить Ковалёв не успел. Посмотрев в лицо пареньку, комедиант лишь охнул от удивления и выпучил глаза.
— Бинго! — единственное, что он сумел произнести спустя некоторое время.
Из-под козырька рабочей кепки сотрудника порта на Лёху смотрели уставшие и испуганные глаза Носка.
— Не бейте меня, господин Лёха! — закричал уроженец Лифентра, упал на колени, застонал и обхватил обеими руками правую ногу комедианта. — Я не виноват! То есть, виноват, но я не виноват!
— Да не собираюсь я тебя бить! — ответил Лёха, отталкивая от своей ноги Носка. — Пока не собираюсь.
Ковалёв повернулся к товарищу и крикнул:
— Жаб, погляди-ка, какие редкие персонажи тут тележки толкают!
Амфибос внимательно осмотрел своего потерявшегося адвоката и произнёс:
— Как-то он паршиво выглядит для парня, присвоившего все наши деньги.
— Я ничего не присвоил! — Носок бросился к Жабу и уже его схватил за ногу.
Амфибос схватил несчастного адвоката за шиворот, приподнял от пола, поставил перед собой и рявкнул:
— Рассказывай всё! Если хоть в чём-то обманешь, убью!
— Я не виноват! — Носок снова упал на колени и опять схватил Жаба за ногу.
Второй раз за шиворот его поднял Лёха.
— Носочек, дорогой ты наш, виноват ты или не виноват, мы решим чуть позже. А сейчас ты нам расскажешь, что произошло, — стараясь быть корректным, сказал Ковалёв. — Но для начала возьми себя в руки и прекрати этот концерт. На нас и так уже косятся.