— Ну как она, Курт?
— Всё в порядке… Накрылась одеялом с головой, сучит ногами. Немудрено — кто ж сможет заснуть при таком ярком свете в камере! А вообще, герр Отто, знаете, что я вам скажу? В день, когда сюда поместили эту девку, для себя я сделал вывод, что государственное преступление отвратительно не только по своей сути, но и по форме…
— Что ты имеешь в виду?
— Внешность нашей заключённой… Ну и образина! Два дня назад я с женой побывал в «Оазисе грёз», на выступлении ансамбля «Альказар-шоу», да-да, того самого, о котором сегодня трубят все газеты. Так я вам доложу: это — настоящая передвижная кунсткамера! А наша рыжая подопечная из первой камеры напоминает мне отдельные экспонаты из ансамбля …
— По-твоему, там есть государственные преступники? — подначил молодого коллегу седовласый.
Ван дер Бильт иронии не уловил и ответил вполне серьёзно:
— Нет там никаких госпреступников, герр Отто… Просто внешне она схожа с некоторыми из них… Да вы и сами пришли бы к такому выводу, если бы вам довелось побывать на представлении. Если вам интересно, герр Отто, я расскажу подробно…
— Валяй, впереди у нас целая ночь…
— Вы, конечно, герр Отто, из исторических романов знаете, — угодливо ловя взгляд старшего по возрасту и по званию собеседника, начал Курт, — что у одной из жен короля Генриха Восьмого было три груди… Но речь не о ней — о таких же уродцах, которых предприимчивый израильтянин Эмиль Барановский собрал по всему свету и гастролирует с ними по самым фешенебельным курортам Европы, ну и к нам, в Люденсдорф, заскочил. У нас он получит громогласную рекламу, а потом махнет со своим аттракционом за океан, в Штаты…
— Он что? Демонстрирует заспиртованных человеческих аномалов? Эка невидаль! В 1941-м на Восточном фронте мне довелось видеть солдат с такими увечьями, что в пору их помещать в кунсткамеру…
— Да нет же, герр Отто! Экспонаты Барановского — не в колбах и пробирках, а во плоти и крови, за деньги выставляющие себя напоказ всем желающим… Впрочем, и нежелающим — тоже! Значит, так. Когда публика в ресторане основательно захмелеет, герр Зигмунд Лейзенбок, хозяин «Оазиса», сцену предоставляет уродцам из ансамбля «Альказар-шоу»…
Начинает он с демонстрации самой простой патологии: выводит в зал 7 членов какого-то арабского то ли клана, то ли племени, у которых на обеих руках и ногах по шесть пальцев. Поясняет, что члены этого племени, чтобы сохранить своё отличие от других представителей рода человеческого, женятся только между собой. Самое интересное, что если в этом шестипалом семействе появляется новорожденный с пятью пальцами на руках и ногах — всё! Муж требует развода.
— Почему?
— Он считает, что жена изменила ему с ненормальным! Но это — только начало. Вслед за арабами Барановский, что называется, достает из рукава козырного туза — выталкивает на сцену короля уродцев. Думаю, этот израильтянин — отменный психолог: стартует на малых оборотах, потом включает полный газ, а затем шоу уже катится само по себе. Но денег эти монстры собирают с присутствующих в зале тьму-тьмущую!
— Что, прямо-таки с шапкой по столам ходят?
— Представьте себе, герр Отто, да! Ну, посудите сами, кто может отказать существу, у которого единственным человеческим признаком является лишь его взгляд, преисполненный мольбы. Некоторые слабонервные клиенты не выдерживают зрелища и, разрыдавшись, либо падают в обморок, либо уходят. Но после того, как заплатят… А платят всегда! Деньги, которые они дают, что-то вроде отступного человеческому уродству…
Да, так вот я начал о короле уродцев. Он из Индии, зовут его Коко. Он — гибрид, то есть его мать должна была родить двойню, но в итоге получился один Коко…
— Не понял? — седовласый вскинул бровь и потянулся к пачке сигарет.
— Сейчас поясню, герр Отто… Голова у него одна, а вот некоторых органов явно в избытке, природа вынудила его позаимствовать их у своего брата-близнеца. У этого Коко, например, четыре ноги, четыре руки, два комплекта половых органов. На спине он таскает тельце своего безголового братца-близнеца, с которым его связывает только шея.
— Какой ужас! Неужели он в зале появляется голым?! — надзиратель от удивления поперхнулся табачным дымом.
— А для чего бы тогда нужно было затевать весь этот балаган? — как бы между прочим, спросил Ван дер Бильт. — Разумеется, на сцену он выходит, в чём и с мать родила. Иначе он ничего не заработает, разве вы не понимаете, герр Отто? Да и не только он — весь зверинец Барановского появляется на публике только нагишом!