— И как далеко ты пройдёшь? — поинтересовался я. — До первого шастающего по окрестностям мертвеца? Смысл тогда был платить за тебя хорошие деньги, если ты, в итоге, просто сдохнешь? Не-е-ет, придётся тебе принести пользу.
— Какую пользу ты можешь извлечь из слепой женщины? — с отчётливой жалостью к себе в тоне спросила Карина.
— Слепота — это дело поправимое, — усмехнулся я. — Заключим с тобой договор, очень кабальный, после чего ты будешь работать на меня. Не забыла ещё, каково это — держать в руке скальпель?
/27 марта 2027 года, сатрапия Сузиана, г. Душанбе/
— Ну, знаешь ли… — поставил я перед Кариной фиал с зельем. — Пришлось заморочиться, но вот тебе «Тёмное спасение».
— Настоящее⁈ — выпучила свои слепые глаза в изумлении бывшая староста шестьсот пятой группы.
— Настоящее, — заверил я её. — Ты согласна на наш договор?
Договор назывался «Соглашением Душного-Иванян», и имел в своём содержании настоящее закабаление Карины. Она нихрена в моём отношении не может, а я могу всё — таковы условия.
— Чем это отличается от рабства? — спросила Карина.
— Ничем, наверное, — пожал я плечами. — Но «Тёмное спасение» в придорожных канавах не валяется. Оно исцеляет почти любую херню, Кариночка… Как-то, помню, менты говорили мне, что какой-то тип купил у них полный курс и исцелился от рака IV-й стадии, которая гарантирует смерть. Сколько сокрытых у тебя внутри болезней ждут своего часа, а? Всё это, как и слепоту, можно устранить за полный курс «Тёмного спасения» — и вот оно, в фиале перед тобой.
— Я всё равно вижу лишь силуэты, поэтому можешь не утруждаться и не тыкать пальцем, — произнесла Карина. — А можно мне получить зелье как-то иначе?
— Через писечку, что ли? — спросил я и хохотнул.
Карина промолчала.
— Серьёзно? — удивился я. — Я помню тебя другой. Эх… Нет, через писечку и даже через попочку нельзя. Подписывай или продолжай сидеть в мире мрака до конца своих дней.
Бывшая староста поморщилась, начала кусать нижнюю губу, в целом, видно, что она очень не хочет соглашаться на такое, но выбора у неё, если подумать, нет.
— Хорошо! — решилась она, после чего подписала соглашение.
Мне пришло уведомление о том, что соглашение вступило в силу с этого момента.
— Вот и ладушки, — заулыбался я, откупоривая фиал с зельем.
— Но почему ты так ведёшь себя со мной? — спросила Карина.
— Потому что люди — вероломные мудаки, склонные предавать, — ответил я. — Как я могу быть уверен в ком-то, если всё, что получаю в ответ на добро — это ножи в спину? Лучше я развоплощусь, чем оставлю кому-то возможность предать меня.
Уроки прошлого усвоены, поэтому ни одна сука, блядь, больше не сможет прокинуть меня на доверии!
Глубоко в душе я был альтруистом, иначе бы не пошёл в медицинский. Я был открыт этому жестокому и прихотливому миру, хоть и всегда понимал подсознательно, что это очень опрометчивый подход. Ведь не может же быть, что этот мир полностью такой? Может.
Но альтруизм теперь в прошлом, как и моя жизнь. Никому нельзя верить. Даже Карина предложила раздвинуть свою рогатку со шкурными интересами, лишь бы не платить высокую цену за высокоэффективное лекарство…
— Пей, — передал я Карине открытый фиал. — Это первая порция, а через два дня придёшь к моему дому за следующей.
— Спасибо тебе, Алексей, — поблагодарила она.
— Я не нуждаюсь в твоей благодарности, — вздохнул я устало. — Считай, что это инвестиция в перспективный инструмент. Скоро тебя будет тошнить от обилия трупов, которые тебе придётся вскрывать и потрошить… И может быть, ты пожалеешь о том, что не осталась слепой…
/Серые земли, город-государство Таеран/
Эстрид обвела делегацию послов ничего не выражающим взглядом.
— Мне не нравится тон, которым вы говорите, мне не нравятся ваши взгляды, которыми вы смотрите, — произнесла она. — Мне не нравятся дары, которые вы принесли. Ваш господин, по-видимому, не понял смысл слова «ультиматум». Взять их.
Немёртвые бросились к растерявшимся послам и схватили их, поставив на колени перед троном единовластной правительницы Таерана.
— Я сказала, что суверенный город-государство Пентены должен склониться пред моей властью и прислать две сотни голов знатных заложников, — произнесла Эстрид. — Вместо этого, городской экзарх прислал вас, жалких ничтожеств, а также прислал мне какое-то там золото. Я расцениваю это как веский повод для начала войны.