— Има! — снова позвал лич.
Лишь едва слышный шорох песка был ответом.
Има упала не больно — боком на песок.
Он был мягок, этот песок, и все сыпался, сыпался откуда-то с высоты. Его монотонное тихое шуршание успокаивало, хоть время для спокойствия пока и не подошло — Има одна, в непроглядном мраке, на неизведанном уровне набитого злобной нежитью подземелья. Ниже подполья! Там, где, похоже, сам Герцог никогда не бывал…
Девушка пошарила руками вокруг себя. Вот свалившиеся вместе с ней через дыру булыжники, дальше — все песок, песок… Воздух, на удивление не спертый, резво тянется в проем над головой. Има встала, вытянула руки вверх, силясь нащупать потолок, но его не было — упала она, видимо, с большой высоты. Теперь старым путем не выбраться — надо новый искать.
Для начала девушка затаилась на время и прислушалась к собственным ощущениям — внешним и внутренним. Наделенные магическим даром люди часто чувствуют присутствие мертвых, в особенности, если ни на что, кроме чутья, больше не положишься. Несколько минут Има пыталась уловить приметы присутствия нежити, но здесь, в подземелье подземелья, неупокенных пока не обнаружилось. Правда они могли пробраться сюда с верхнего яруса следом за Имой, поэтому девушка пошла вперед, ориентируясь на течение сквозняка.
Через несколько сотен шагов она различила мягкое журчание воды. Ветерок, по всей видимости, тянулся оттуда. Има обрадовалась — подземные воды часто выходят на поверхность. Сразу вспомнился гротик на противоположной стороне холма с Герцоговым домом — оттуда выбивалась, чтобы поискриться на солнечном свете, холодная подземная вода. Гротик был совсем маленький, но при желании Има смогла бы там протиснуться…
Вытянув в стороны руки, девушка слепо побрела вперед.
Через пару десятков шагов споткнулась обо что-то и хлопнулась носом в песок. Правую ногу стягивали путы — Има пошарила и обнаружила цепь, в кольцо которой вступила. Хотела распутаться, потянула, и вдруг кто-то доселе неслышимый и неощущаемый отчетливо произнес:
— Ай, госпожа… Осторожнее.
— Кто здесь? — Има чуть на месте не подпрыгнула, вперилась невидящими глазами в темноту, попыталась зажечь магическую искру, но вместо света появился лишь тусклый шипучий уголек, тут же утекший дымом под своды подземелья.
— Эта я, госпожа, не бойтесь, — дружелюбно отозвался кто-то.
Има напрягла магическое чутье так, что в висках зазвенело. Нет. Рядом была не нежить. И не морок. И не призрак. Вроде бы кто-то и впрямь живой… Ребенок? Голосок то мягонький, детский. И десятка лет возрасту такому голосишке не дашь, но… что здесь делать ребенку?
— Чего тут делаешь? — последовал немедленный вопрос.
— Меня, госпожа, с позволения сказать, спрятали здесь от любопытных глаз. Меня украли, чтобы потом продать, — прозвучало в ответ стыдливо и грустно.
— Ох, ты, бедолага… — неуверенно протянула Има и предусмотрительно отступила от «бедолаги» на шаг.
По всему надо было немедленно подойти, осмотреть несчастное похищенное дитя, но в груди волной поднималась тревога. Что-то было не так! Неправильно… Има не могла заставить себя приблизиться к застывшему во тьме комку неизвестности. Поэтому, собрав в кулак остатки храбрости, предложила:
— Давай мне ручку, и пойдем отсюда. Попробуем вместе выход искать.
— Ах, госпожа… — тьма вздохнула в ответ трагически глубоко, — у меня, к сожалению, больше нет ручек. Были бы, как прежде — не пришлось бы тут так долго сидеть. Проклятый карабин, что пристегнут к кольцу в стене, не получается разомкнуть. Вы сможете это сделать, госпожа? У вас ведь ручки еще остались…
Има, молча, подняла с пола цепь и пошла, перебирая ее, в противоположную от голоса сторону. Вскоре она наткнулась на столб, к которому было приделано кольцо. Вслепую повертев застежку карабина, довольно сложную и для того, у кого все конечности в наличии, девушка разомкнула ее, наконец, сообщая: