Огненный шар вылетел из шатра, стоящего прямо по курсу. Он врезался в БМП слева, без особого эффекта, а затем Георгий отстрелял в шатёр три длинные очереди, полностью исчерпавшие цинк.
Быстро вытащив из отсека слева новый цинк, он зарядил его в ПКТ и продолжил палить по прущей на них волне минотавров.
Сведения о двух-трёх попаданиях в туловище оказались неверны, потому что бронированные минотавры упорно пёрли вперёд, получая в туловища по десять-двадцать пуль.
Георгий любил и умел думать головой, поэтому-то и продержался так долго в упокоителях мертвецов. Именно из-за этого обстоятельства он и понял, что надо целиться в самое уязвимое место почти любого живого существа — в голову.
Взяв прицел чуть выше, он продолжил вести огонь, но уже с более высокой эффективностью. Шлемы минотавров оказались особенно уязвимы к винтовочному калибру, а головы их были почти в два раза больше, чем человеческие, поэтому Георгий очень быстро расчистил пространство перед собой и переключился на дальний план, где из шатра выполз минотавр в чёрной робе.
Перед этим минотавром висел какой-то магический щит, удерживающий все попадающие в него пулемётные пули. Минотавр творил какое-то сложное заклинание, проявляющееся в виде ярких красных всполохов.
— Маг — прямо по курсу! — сообщил Георгий механику-водителю.
— Наводчик, маг — прямо по курсу! — передал тот сообщение по внутренней связи.
Башня БМП-3 повернулась в указанном направлении. Секундное промедление, а затем в магический щит врезался осколочно-фугасный снаряд. Маг так и не успел завершить заклинание, но оно сработало прямо у него в руках — пламя разорвавшегося снаряда обогатилось ярко-красными «нитями», разлетевшимися во все стороны. Некоторые «нити» пронзили находящихся рядом минотавров, пробив их броню как бумагу.
Оглянувшись на остальных, Георгий увидел, как Евгений и Павел, его сослуживцы, передают командиру БМП снаряды, извлекаемые из подпольного хранилища боекомплекта.
— Не отвлекайся! — прикрикнул на него немёртвый механик-водитель. — Стреляй!
Георгий вернулся к расстрелу продолжающих упорно наступать минотавров.
Шквал пулемётного и пушечного огня был непреодолим, но у врага было своё мнение на этот счёт. Возможно, ему было непонятно, что они здесь не пройдут и все эти жертвы тщетны, а возможно, у них есть какой-то свой план, для которого надо задержать врага до определённого момента.
К делу подключились самоходные миномёты. На этом участке фронта их должно быть двенадцать единиц. Они автоматические, поэтому один такой заменяет восемь классических — град из мин скоро смешает этот участок с землёй…
— Десант — на выход! — скомандовал командир экипажа. — Боекомплект основного и вспомогательного орудия исчерпан — мы идём на перезарядку!
Ауксиларии посыпали из десантного отделения. Георгий и Лука вышли последними, так как выходить должны были на общих основаниях, а не через отдельные люки для экипажа.
— Занять оборону, открыть огонь! — скомандовал немёртвый младший сержант.
Георгий рухнул за искорёженный труп минотавра, положил на него штурмовую винтовку, снял её с предохранителя и сразу же нашёл себе цель.
Соседние отделения также покидали бронемашины и занимали оборону.
Назад пятились танки, прорвавшиеся очень глубоко в лагерь, но уже растратившие весь свой боезапас.
Скольких они убили за эти два десятка минут? Счёт уже давно должен был пересечь тысячи и стремиться к десятку тысяч…
Огневой мощи автомата, явно, не хватало, чтобы уверенно сносить минотавров, поэтому Георгий снова начал целиться в головы. Результативность резко возросла, ведь во взводе он был на пятом месте по меткости стрельбы, но, похоже, что он один в своём отделении оказался достаточно самонадеян, чтобы тратить больше патронов на неизбежные промахи.
Да, промахивался он чуть чаще, но зато каждое попадание гарантированно выводило врага из строя. В каждом патроне есть немного взрывчатки, срабатывающей чуть-чуть после пробития плоти. Взрыв даже такого малого количества состава А-IX-2 прямо в мозге — это гарантированная смерть. Никто не переживёт такого.
К нему никто не мог подобраться, самый ближайший минотавр лежал в семидесяти метрах, а вот остальные справлялись чуть хуже — к Луке сумели приблизиться аж на двадцать метров, но потом он испугался и буквально изрешетил минотавра в кровавый фарш.
В какой-то момент наступило затишье. Цели просто перестали появляться.
«Неужели всё?» — спросил себя покрытый холодным потом Георгий.