Впрочем, могло оказаться и так, что ей просто нечего было ему противопоставить. Едва заметно морщась, лич каждый раз отмахивался от этого варианта, как от назойливой мухи. Абсурд. Тогда эта девчонка не смогла бы ни обрести, ни удержать свою посмертную форму.
Поэтому напрашивалось другое объяснение, и оно откровенно беспокоило Килира.
Шиз могла обладать такой силой, что просто не считала его достойным противником. Не хотела марать руки. Поведение косвенно на это указывало. Демонстративная бесстрастность голоса, приглушенная аура, скромное и учтивое обращение с живыми — добровольные ограничения, призванные сохранить и преумножить могущество. Хотя ее самообладание не было непоколебимым — Килир не без улыбки вспоминал, как его выходки явно лишали девчонку внутреннего равновесия. И он многое бы отдал за то, чтобы увидеть ее реакцию на оставленный им прощальный подарок. Это было бы достойной компенсацией за утрату пары таких интересных глаз. Впрочем, это уже не имело значения.
— Скоро я получу гораздо больше, моя дорогая Шиз… — раз за разом Килир обращался к свой воображаемой собеседнице, которая, к счастью, его не слышала. А искушение использовать мыслесвязь лич давил на корню.
Медленно и степенно он без видимой цели перемещался по коридорам пограничной заставы, своей планировкой напоминавшей скорее какую-то причудливую гробницу-лабиринт. Живые, то и дело попадавшиеся на его пути, спешно расходились в стороны и почтительно склоняли головы. Они думали, что он несет вахту, смысл которой — не их дело. И, отчасти, были правы.
Личи были редкими гостями на передовой. Прибытие пусть и не самого могущественного из них, но при этом обладающего статусом жреца, стало неожиданностью для следивших за порталом в срединный мир. Своевременное усиление — так они считали. И теперь выказывали Килиру почтение в надежде, что он поможет в случае атаки.
Только лич был здесь не за тем. Он наблюдал. Ждал. Надеялся.
И его надежда оправдалась. Прорыв произошел не там, где он находился. Твари пошли в ту сторону, куда ему было нужно. Его предложение заменить собой весь тот небольшой отряд, который застава могла выделить для погони за вторженцами было воспринято… С облегчением. Тщательно скрываемым, конечно же, но Килир считал себя неплохим знатоком чужих эмоций. Их радость от того, что непонятный и высокомерный лич наконец-то займется хоть чем-то полезным за пределами заставы, была практически осязаемой.
Идеально. Тем меньше вероятность, что им взбредет в голову прислать помощь.
Единственное, чего опасался Килир — непредсказуемости Шиз. Отзывчивая к суетным бедам живых, время от времени девчонка становилась холодной и отстраненной, будто резко вспоминая о том, кто она и как ей подобает себя вести. Это вносило толику неопределенности в его планы. Но результат стоил того, чтобы рискнуть.
Если она — избранный немертвый, он станет ее правой рукой. Не захочет добровольно — свяжет обязательствами. Скует долгом. Запутает обещаниями. До того, как это сделает кто-то другой.
Если же нет… Если девчонка действительно случайно обрела свою посмертную форму или же использовала для этого какую-то хитрость… Тем хуже для нее. И мысли о том, что он хотел, мог и собирался с ней сделать в этом случае, вызывали у Килира будоражащее чувство предвкушения.
Глава 9. Выбирая из двух зол
Как и в предыдущий раз, на условный стук староста вышел не сразу. Его настороженное лицо озарилось радостью, когда он увидел, что мы целы. Правда, уловив настроение Линс, мужик тут же посерьезнел.
— Тварь убита, — безучастно сообщила волшебница и отрицательно покачала головой в ответ на приглашающий жест Куля. — Пока можете выходить, но советую не терять бдительности.
— Чот еще стряслось? — тут же спросил староста.
— Да, еще партия тварей с северо-востока.
Продолжая стоять в дверях, Куль задумчиво пожевал ус, видимо, прикидывая, где находится этот самый северо-восток относительно поселения и насколько далеко.
— Ну мимо хворпоста не пройдут же… — с надеждой предположил он.
Линс устало пожала плечами.
— Сделаем, что сможем.
— Ну это… — староста замялся. — Спасибо вам. Да и… время оброка же. Вы сейчас обратно на хворпост али как? Мы зерно можем дать, полотно… Мож, с собой возьмете?
— Потом, не до того сейчас, — волшебница покачала головой.
Куль понимающе вздохнул.
— Ну вы это… заходите, если что. Говорите, мож чем подсобить сможем.
— Пока займитесь частоколом, — ровно ответила Линс. — От тварей он вас не спасет, конечно, но от разной мелочи…
Не дожидаясь ответа старосты, волшебница вскинула руку в прощальном жесте и сошла с крыльца. Я кивнула и, разворачиваясь, краем взгляда успела уловить, как мужик очертил в воздухе нам вслед священный символ Суртаза. Уголок влево, уголок вправо и вертикальная черта поверх получившихся вверху и внизу перекрестий рогатого ромба.
— Занятно… — протянул Альд.
— Что на этот раз?
— Суртаз запрещал нам использовать этот символ где бы то ни было.
— Почему?
— Он говорил, что начертание знаков без понимания их значения ни к чему хорошему не приведет.
— М-м-м… Ну тогда он мог бы объяснить значение этого символа.
— Если и мог, то не захотел.
— А где вы его вообще увидели?
— Этот символ был начертан на обложке книги, которую Суртаз всегда носил с собой.
— А что было в этой книге? Заклинания?
— Наверное. Я не видел.
— И никогда не спрашивал? Я же правильно понимаю, что ты был его самым любимым учеником?
— Любимым? — подселенец хмыкнул. — Нет. Первым.
— Ну… я имела в виду самым приближенным.
— Это уже вернее, но даже со мной Суртаз всегда держался холодно и отстраненно. Как и со всеми.
— То есть он вообще никак не показывал своего расположения к тебе? Ну… не хвалил, например?
— Если ты имеешь в виду отношение сродни… хм… отеческому. Нет, такого не было. Он выделял меня на фоне остальных тем, что давал больше знаний и иногда советовался по некоторым вопросам.
— Советовался?
— Да.
— Интересно, о чем с тобой мог советоваться Первый Некромант?
От удивления я едва не стукнулась черепом о верхний край открытого прохода в частоколе. Терпеливо ожидавшая меня Линс вышла следом и как-то так хитро прикрыла за собой створку, что я услышала лязг запора. Остальные два или три, надеюсь, селяне уже сами закроют. Волшебница же молча направилась по дороге, ведущей через поле к уже знакомым и слегка обгорелым кустам. На этот раз — пешком. Сомнительная экономия сил, учитывая острую нехватку времени, но… Свои советы я решила держать при себе.
— Удивительное благоразумие, — ехидно отозвался Альд.
— Между прочим, я спросила, о чем с тобой советовался Суртаз.
— О разном. Мы познавали некромантию, а он изучал наш мир и магию. Можно сказать, что те заклинания, которыми ты сейчас пользуешься, это своего рода адаптация тех знаний, которые он принес в наш мир. Некоторые чары не работали вообще или срабатывали неожиданным образом. Причем — только у нас. У Суртаза все было в порядке.
— Интересно, почему так?
— Ему это тоже было интересно. И со временем он пришел к выводу, что разница — в используемой энергии. Мы черпаем силы из пространства вокруг нас. Из-за этого Суртаз нередко называл наш мир… щедрым.
— Странная характеристика.
— Но он счел ее наиболее точно отображающей ту мысль, которую хотел донести. Насколько я понял по его рассказам, в том мире, откуда он пришел, черпать магическую энергию было куда сложнее. Требовалось соединиться с каким-то источником. Что он собой представлял и каким образом нужно было соединяться — я так и не понял. А Первый Некромант в подробности не вдавался.
— Но ты не договорил. Мы черпаем энергию из нашего мира, а откуда ее тогда черпал Суртаз, раз у него она была другой?
— Ниоткуда, насколько я понял. Он самодостаточен.
— Как такое может быть?