Голос подселенца дрогнул, а я уловила отголосок ярости, впрочем, быстро исчезнувший. Альд явно пытался держать себя в руках.
— Отказался… Вокруг нас гибли люди, твари перемалывали их в кровавое месиво, а он… Смеялся. Будто мое предложение… мой приказ был какой-то шуткой.
Похоже, самообладание подселенца сдавало — я снова ощутила не свою ярость. Правда, при этом меня посетила мысль, что Коаттан в какой-то степени тоже был прав — с чего вдруг он должен был расплачиваться собственным посмертием за ошибку своего хоть и не врага, но явно не друга?
— Я хотел остаться там, — печально произнес Альд. — Если не закрыть портал, то хотя бы исказить его. Хоть на какое-то время… Чтобы у нашего мира была возможность восстановиться от последствий моей ошибки. Но у Коаттана были на меня другие планы. В какой-то момент я отвлекся, и он перенес нас обратно… вернул в наш мир.
— То есть, он спас тебя? — осторожно предположила я.
— Спас, — с горечью согласился подселенец. — А затем объявил предателем.
— И тебя наказали за эту ошибку, отправив на задворки соседнего мира и перемолов в костную муку?
— Нет… не совсем.
Альд вздохнул, а на меня накатила волна испытываемого им жгучего стыда. Какой, оказывается, все-таки у подселенца богатый набор эмоций! А я-то думала, что кроме гнева, злости, раздражения, а также пары оттенков ехидства, презрения и высокомерия он и не способен больше ничего испытывать. А, точно, еще восторг и благоговение недавно были. В честь явления Суртаза.
— Я отрицал выдвинутое мне обвинение в предательстве. Но мне начали припоминать и многие другие… хм… спорные ситуации, в которых некоторые мои действия можно было оценивать… двояко.
Мне вспомнился умерец. Рут. Рутиан, кажется, так его звали. Удивительно, что я до сих пор помню это имя, с учетом моей пресловутой девичьей памяти и вечного сквозняка в черепушке. Бывший друг Альда упоминал, что эксперименты с умерцами тоже были объявлены… спорными. Впрочем, учитывая то, чем они закончились было бы удивительнее, не объяви их таковыми Коаттан или кто-нибудь другой.
— А так как большинство моих сторонников из числа бессмертных, — тем временем продолжил подселенец, — обрели посмертный покой в срединном мире, пытаясь дать мне время на закрытие портала… И не осталось других свидетелей, кроме Коаттана… — снова волна жгучего стыда, — поэтому я струсил. И сбежал.
— Вот это ты, конечно, молоде-е-ец… — протянула я. — Ни разу не подозрительное поведение для того, кто пытается оправдаться.
— Я не пытался оправдаться. Это было бессмысленно, никто бы мне не поверил. И я уверен, начни я тогда оправдываться, мои доводы просто стали бы поводом для новых обвинений.
— Но ты даже не попытался!
— Я… действительно чувствовал себя виноватым, понимаешь? Я не просто так говорил, что за время своего существования натворил немало дел, которыми… не горжусь. И, когда было выдвинуто обвинение, то отрицал лишь факт предательства. Остальное — все было верно. Массовая гибель живых и бессмертных по моей вине, эксперименты над живыми и мертвыми людьми…
— Тем не менее, даже чувствуя себя виноватым, ты сбежал.
Как ни странно, мои слова не прозвучали укоризненно. Скорее как попытка уложить в голове тот факт, что такой весь из себя холодный и уравновешенный Альд поддался эмоциям, усугубив и без того непростую ситуацию. Подселенец тяжело вздохнул, а я подумала, что вот прямо-таки совсем не хочу слышать весь список его прегрешений и ошибок.
— Реши большинство тогда упокоить меня на месте — я бы даже не сопротивлялся, пожалуй. Но они… колебались, — Альд издал злорадный смешок. — Не только я переоценил свои возможности. Коаттан тоже ошибся. Он не имел права решать мою судьбу в одиночку, но и быстро склонить всех на свою сторону не смог. Ведь хорошего я сделал тоже немало. А еще был первым учеником Суртаза, что само по себе давало мне какой-никакой запас доверия. И когда я понял, что это — конец, то осознал, что мне просто нужна отсрочка — собраться с силами и завершить запланированное.
— Закрыть портал?
— Да. Позже, после побега, скрываясь в одиночестве и тишине, я даже придумал, как это сделать без дополнительной жертвы… ну, помимо меня. Но Коаттан слишком быстро вышел на мой след. А дальше… это уже другая история.
— Знаешь, я не понимаю двух вещей.
— И каких же?
— Неужели Суртазу было настолько плевать, что все это время он оставался в стороне?
— Не знаю. Он действительно отстранился от происходящего, но поначалу я воспринимал это как логичную реакцию — не прислушался, так разбирайся с последствиями сам. Но все это зашло слишком далеко…
Альд пожал моими плечами. И при этом я ощутила что-то вроде… болезненного облегчения, что ли. Не моего — у меня-то как раз не было ни единого повода его испытывать. Скорее даже наоборот. Уж слишком темная биография оказалась у подселенца.
— Возможно, я прав, и ему действительно было все равно. Возможно, он тогда просто отвлекся. Встретиться с ним я не мог — было запрещено покидать дом, а сам он не почтил меня визитом. Уже после побега до меня дошли слухи, что он отправился на передовую, потому что вскоре началось новое вторжение. Так… — Альд хмыкнул и с горечью добавил, — вовремя. Стоит ли говорить, что это вторжение тоже объяснили моим предательством? Я обескровил защитников мира и скрылся, чтобы объединиться со своими бледными хозяевами… Редкостный бред, но выглядело правдоподобно, да.
Он замолчал. Молчала и я. Ощущалось, что подселенец рассказал еще не все. Я изо всех сил старалась сдерживать удивление, чтобы не спугнуть внезапно напавший на Альда приступ откровенности.
— Что до Суртаза… Когда последняя атака тварей была отражена, он ушел через портал в срединный мир, и больше его никто не видел. Не знаю, насколько это — правда.
— И все-таки, тебе хочется верить, что ему было не все равно?
— Не важно. Он дал задание, его нужно выполнить. Ну или окончательно упокоиться в процессе и не морочить никому голову…
— Пожалуй, я бы все-таки предпочла выполнение задания. Осталось только понять, что именно нужно сделать, — я щелкнула челюстью и повернула голову к окну. Снегопад прекратился.
— Наверное, станет яснее со временем. Ну или Ваану предстоит еще пара-тройка прорицательных трансов…
Похоже, после этой своеобразной исповеди Альду действительно стало легче. Он вроде бы даже повеселел, по крайней мере, исчезло возникшее пару минут назад ощущение тяжести в груди.
— Кажется, была еще и вторая непонятная тебе вещь… — напомнил подселенец.
— Да… Почему ты сбежал? Я поняла, что ты испугался. Но что с тобой могли сделать такого страшного, из-за чего стоило вот так окончательно все рушить? В конце концов, тебя же вообще могли оправдать, раз колебались?
— Вообще-то, я не ожидал, что Коаттан действительно пойдет на такое… Знай я о том, что он сделает, то не исключено, что остался бы, — после недолгого молчания Альд заговорил снова.
— Это в принципе было бы куда разумнее, как по мне…
— Но меня определенно не оправдали бы. Слишком дорого обошлась моя ошибка. Еще на этапе подготовки к некоторые шептались о том, что я безумен. Поэтому, скорее всего, меня бы просто упокоили, во избежание… Каких-нибудь неожиданностей. Конечно, еще мог вмешаться Суртаз, и не исключено, что именно поэтому Совет колебался — ожидал его реакции… Но такой вариант кажется еще менее вероятным, чем оправдательный вердикт.
— Получается, скорее всего тебя бы просто казнили, я правильно понимаю?
— Просто или нет… — задумчиво произнес подселенец, — тот еще вопрос. Возможно, Коаттан нашел бы способ еще поглумиться публично сверх выдвинутого обвинения. Но да, так или иначе казнили бы. Поэтому я подумал, что раз уж мне все равно умирать, то я сделаю это хоть с какой-то пользой…