— Да, — кивнула Анна.
Пройдясь к шкафу, Яго вытащил пузатую бутыль и пару стаканов. Плеснув ароматной жидкости на полпальца себе и на палец Анне, он поставил посуду на стол.
— Выпейте, вам это не повредит, — кивнул он на бокал. — Как доктор говорю, со всей ответственностью, — подпустил он в голос лекторских ноток.
— С-спасибо, — не смогла сдержать улыбки девушка. — К-крепкая, — выдохнула она розовея.
— Не крепкая, а крепкий, — поднял палец вверх Яго и опустошил бокал.
— Профессор…
— Давайте хотя бы доктор Яго, — вздохнул Искариот, понимая, что девушке которая чуть не втрое младше, трудно общаться без официоза.
— Доктор Яго, неужели у него совсем не было шансов? Ведь если он успел оцифроваться, его можно найти в игре! Он же совершил прорыв, его проект, это же…
— Анна, успокойтесь, — остановил распаляющуюся девушку Яго, вскидывая ладони рук.
— Простите, — потупилась она.
— Вы верно забыли, что он был не только моим коллегой, но и другом. Молодой, амбициозный, невероятно талантливый. К сожалению, слишком ершистый и неуступчивый. Кое-кто и вовсе называл его параноиком.
— Вы ведь с ним тоже разругались, — бросила на Яго испытующий взгляд журналистка.
— Нет, мы с ним разошлись по этическим соображениям. Для прессы и широкой общественности, да, поскандалили, но дело не в том. Он был готов рисковать жизнями, а я нет. Слишком опасные эксперименты, даже для обреченных добровольцев.
— Но он добился прорыва?
— Как знать, — пожал плечами Яго, — он был чертовски талантливым и целеустремленным, но при этом совершенно закрытым, ни с кем не делился идеями и даже мысли старался лишний раз не озвучивать.
— Значит, если есть хотя бы тень шанса…
— Ее нет, Анна. Совсем.
— Но почему?! Ведь…
Яго вздохнул и покачал головой. Он уже начал жалеть, что пошел на поводу у эмоций, но раз уж он сам предложил разговор, то стоило его закончить. В конце концов, этим он надеялся уберечь девушку от глупостей.
— Во время интервью вы не очень лестно высказались о наших правоохранителях. Почему? — спросив, Яго чуть наклонил и повернул голову, как бы подставляя собеседнице ухо.
— Они сделали анализ препаратов, которыми его пичкали, и закрыли дело. Даже не попытались выяснить аккаунт и связаться с ним, — сердито ответила Анна.
— Вы сами знаете, что это за мерзкая химия? — подставил другое ухо профессор.
— Ну, я посмотрела в сети, не все нашла, но поняла, что она сильно влияет на адекватность восприятия и память.
— Строго между нами, — одарил девушку серьезным взглядом Яго и продолжил лишь, после того, как Анна кивнула. — Ко мне обращались за консультацией из органов и предоставили полный перечень. Так вот, еще до того, как он оказался в капсуле, над ним хорошо поработали. Профессионально.
— Кто? — вскинулась журналистка.
— Невозможно установить. Судя по остаточным следам, сперва некто попытался сломать его личность, превратить в другого человека подменив память, но не стерев старое.
— З-зачем? — передернула плечами в ознобе Анна. — Это из-за его исследований?
— Вероятно, — кивнул профессор. — Так вот, вероятней всего, успеха добиться не удалось, тогда-то его и запихали в капсулу и принялись стирать память под чистую, напрочь разрушая личность.
— Поэтому его не стали искать в игре? Решили, что он ничего не вспомнит? Но ведь…
— Нет, не поэтому, — огорошил Анну профессор. — Совсем не поэтому, — вздохнул он, и наполнил бокалы.
— Я не понимаю, — потрясла головой Анна, опуская пустой бокал.
— Дайте мне предоставленные вам правоохранителями фотографии, — попросил Яго.
Девушка быстро нашла нужную папку в телефоне и протянула его профессору. Тот ловко пролистал их и вернул телефон развернув одну во весь экран.
— Что вы тут видите? — спросил он, вновь по птичьи наклоняя и поворачивая голову.
«Вот за эту привычку вас и прозвали грифом», — буркнула про себя Анна, которую подобная манера профессора слушать в чем-то даже пугала. Отбросив глупости, она сосредоточилась на фотографии, но ничего нового не увидел.
— Лежит, как живой, — пробормотала она, просто чтобы не молчать.
— Именно, — неожиданно обрадовался профессор. — У него открыты глаза, — тут же добавил он.
— И… что? — растерялась Анна.
— Ох, ну чему вас только учат в институтах, — сварливо сказал профессор и одарил девушку уничижительным взглядом.
Впрочем, ответить он ей не дал, поджал губы и хмыкнул так выразительно, что Анна предпочла изобразить пай-девочку которая кругом виновата и очень раскаивается. Профессора такое явно удовлетворило, и он снизошел до пояснения.