— Последний раз предлагаю вам сдаться! — пророкотал голос архилича, обращенный к защитникам Августы. — Так вы сохраните свои жизни, иначе мы всех до последнего вырежем.
— Катись в пекло!
— Отсоси!
Между зубцами на стене показалось несколько голых задниц. Ответ саварийских римлян предельно ясен. Капитуляции не будет.
— Что ж, — пожал плечами Кирилл. — Я попытался. Расчистите проход.
Выстроившиеся в шеренгу драконобойцы вскинули метатели, прицелились и дали синхронный залп. Пульсирующий защитный барьер, полыхнув искрами, исчез, а зачарованную древесину ворот разнесло в мелкие щепки.
— Кэомат, вперед! Хищники Миктлана, держитесь за ним!
Штурмовая группа в составе драколича и воинов-ягуаров в железной броне, с мушкетами, направилась к форту. Остальные их прикрывали, ведя огонь по стенам. Культистам не давали высунуться летящие заклятья и свинцовые пули, точность, конечно, оставляла желать лучшего, но ее с лихвой компенсировала плотность обстрела.
С трудом протиснувшись через проход, драколич утопил внутренний двор цитадели в колдовском пламени. В следующие секунды оно вырвалось из башенных бойниц. Драконий огонь отнюдь не прост, по воле Кэомата он способен менять направление, проникать сквозь мелкие щели и гнаться за жертвами. Создавалось впечатление, будто стихия обзавелась сознанием.
Бой длился не больше половины часа, под самый конец на территории цитадели что-то серьезно грохнуло.
— Позволь представить, владыка, — к ногам Кирилла Сэдзо с парой полуличей бросили эмульсионного мутанта в обгоревших остатках одежды. — Собственной персоной, третий пророк Преображения Кенталас.
Кенталас до неузнаваемости обезображенным гуманоидом с эбеновой кожей, покрытой опухолями и нарывами с оранжевой головкой.
Спина искривлена, в дополнение к двум относительно нормальным рукам с когтистыми пальцами из живота торчит не до конца сформированная третья. На плече среди мясистых новообразований угадывается уродливое лицо с глазами и ртом, словно от сиамского близнеца.
Основная харя еще хуже. Без носа, на лбу, скулах присутствовало без малого одиннадцать больших и малых глаз. Плоть на щеках давно частично сгнила, обнажив ряд заострённых зубов.
Кенталас тяжело дышал, сказывалось магическое истощение и ожоги.
«Сколько же в этой твари магии, раз она пережила столкновение с целым драколичем?»
— Он самый?
Мутант сплюнул на землю кровью и поднял взгляд на архилича.
— Я считал тебя более благоразумным, владыка Кеоцикаль, — прохрипел нуриец на ромейском. — В ответ на щедрый дар, предложение о союзе ты пришел с войной. Умный правитель так не поступает.
— По крайней мере, у Кэл Нура станет на одного пророка меньше.
Кенталас издал смешок.
— Энра возвысит нового. В общем-то, я выполнил поставленную задачу. От твоей армии осталось сколько… треть, четверть от изначального числа? При этом сам Кэл Нур избежал серьезных потерь.
— Ты станешь ценным заложником.
— Не стану.
Мутант вцепился зубами в свою левую руку, раскусил нарывы с оранжевой дрянью и произнес непонятные слова на нурийском языке. Изуродованная плоть начала стремительно дымиться плавиться: глаза вытекли, мясо слазило с костей. От пророка остался голый скелет и лужа янтарной жидкости.
— Курва!
Глава 30
— Я говорю открыто, мой царь, мы с треском проиграли. Кэл Нур истребил большую часть нашей армии руками саварийцев, даже не вводя в бой свои основные силы.
— Подсчет потерь завершен?
Ксочипеп протянул Кириллу свиток с нужными записями.
— Все тут.
— Застрелиться и не жить… — вырвалось у архилича, стоило ему просмотреть содержимое. — В строю досталось двенадцать тысяч ягуаров?
— Тридцать в общей сложности, — поправил командующий армией. — Десять тысяч остались дома, шесть размещены в провинции Аспо, еще пара сидит в Васгаре.
— Половина армии, сука! И это я не беру в счет уничтоженных зомби.
— Мы в затруднительном положении, мой царь, — заговорил Тлалок. — Дальнейшее наступление невозможно, еще одной такой битвы мы не выдержим.
— Что ты предлагаешь?
— Заключить если не мир, то перемирие с древними и наследниками Флавия.
— Четыре дня назад я бы послал тебя куда подальше с такой инициативой, — протянул Кирилл. — Но сейчас мне кажется это не таким уж глупым решением.