— Как обстановка в городе?
— Неспокойная. Многие орлиные воины отказалась подчиниться, мы разоружили их силой. Мятеж подавлен.
— Еще нет.
Улицы внутреннего города пустовали, горожане сидели по домам, опасаясь патрулей ягуаров и царской стражи. Восьми тысяч немертвых солдат, расквартированных в Ачтилане, с лихвой хватило, чтобы удержать ситуацию под контролем. Воины-орлы, составляющие живую часть армии, при всем желании не способны сражаться на равных с полуличами.
На площади, окружавшей Святилище, было выставлено серьезное оцепление. Никого не впускали, не выпускали. К делу даже привлекли расчленителей, гротескных порождений ацтланской некромантии. От одного их вида может стать не по себе. Сгорбленные трехметровые фигуры на тонких, словно ходули ногах с четырьмя-пятью длинными руками. При ближайшем рассмотрении окажется, что эти твари такие же Франкенштейны, слепленные из кусков разных людей. Даже голов три — первая возвышается над горбом, вторая пришита к брюху, третья крепится на спине между лопатками. При желании оно способно сражаться одновременно с несколькими противниками, к счастью или нет, расчленитель не обладает полноценным разумом, ибо существовать в таком качестве сущая пытка.
Кирилла с демоном воины-ягуары пропустили без возражений, уж они то отлично знают, как выглядит царь.
— Владыка! — у парадного входа в Святилище архилича ожидал тлакеталь со своими людьми. — Как я рад, что ты невредим!
— Выяснили, кто стоит во главе мятежа?
— Твои кровные родственники, мой царь. Младший жрец Куохтемок раскололся сразу и указал на членов царской семьи. Все они помещены под стражу, я не пролил ни капли их крови.
— Как насчет немертвых?
— Первый советник и царица заявили, что будут говорить лишь с тобой.
— Вот и поговорим.
Проследовав в тронный зал, Кирилл занял свое место. Помимо него присутствовал демон, командующий армией и три десятка воинов-ягуаров. Разбирательство обещает быть долгим и, возможно, сопряженно с определенными эксцессами. Приговоренная к смерти «родня» запросто способна выкинуть какие-нибудь фокусы, как Чинальпока.
Уж после этого мятежа Кирилл не собирался давать пощады никому. В качестве первой подозреваемой была вызвана Теякапан.
— Муж мой, ты в порядке! — царица пыталась подойти к Кириллу, но стража не подпустила ближе, чем на несколько метров к трону.
— Скажи, ты причастна к произошедшему?
— Что!? — воскликнула Теякапан. — Да как ты мог подумать такое! Солдаты вломились в мои покои, без каких-либо объяснений скрутили меня, моих слуг и приволокли в Святилище.
— Мятеж организовали члены царской династии. Ты тесно общаешься с ними, не говори, будто ничего знала, не подозревала. Даже до меня дошли разговоры, насколько их разозлила казнь Чинальпоки.
— Я и подумать не могла, что они отважатся на организацию мятежа.
— Да ну? А кто сначала советовал мне избавиться от наместника? Не ты ли? Хороший способ настроить родственников против меня, если посмотреть.
— Да я бы никогда…
— Хватит, — властно произнес Кирилл. — Доказать свою невиновность ты можешь лишь одним путем. Клятва.
— Будь по-твоему, — кивнула царица. — Я, Теякапан, клянусь, что никогда всерьез не замышляла ничего плохого против моего мужа, царя Кеоцикаля, не устраивала заговоров, мятежей. Ни собственноручно, ни через других людей, нелюдей. Да подкрепит магия мои слова! Ut un zavak akur fezam!
Над головой жены Кеоцикаля вспыхнул огненный символ. Она говорила правду.
— Хорошо.
— Доволен?
— Можешь идти.
— Ну уж нет! — царица скрестила руки на груди. — Я хочу присутствовать на суде, это дело касается и меня.
— На здоровье. Ведите первого советника.
Теякапан встала по правую сторону трона, рядом с Сэдзо, которого с заметным интересом разглядывала.
— Когда я видела его в первый раз, он же был закован в цепи. А теперь ему дали оружие?
— Демон доказал свою полезность, — пояснил Кирилл. — Он заметил невидимого убийцу, пытавшегося подобраться ко мне со спины, остановил его.
— Но это же отродье Миктлана. Они чудовища.
— Не чудовищнее нас.
— У тебя есть имя? — обратилась Теякапан к демону. Тот лишь неразборчиво проворчал на японском.
— Он не говорит ни на нуатле, ни на ромейском.
— Как же вы тогда общаетесь?
— На одном из языков Земли.
Через пару минут в сопровождении четырех стражей показался Умулькутли. Сэдзо шепнул Кириллу: