Порой для придания эффекта приходилось опускаться до полного садизма, сдирая с живых людей кожу, поджаривая их на магическом огне, скармливая мантикорам. Быстрое безболезненное умерщвление, оказывается, у ацтлани тоже считается величайшим актом милосердия. Что взять с отморозков, практикующих некромантию и рабовладение?
Кирилл с беспокойством следил за приходящими с севера новостями, как идут дела в империи, не умер ли император Флавий III. Старику месяц назад исполнилось сто тринадцать лет.
В один прекрасный день в небе над Ачтиланом появилась огромная крылатая ящерица. Кирилл узнал Хеонака сразу по рубиновому оттенку чешуи.
Дракон сделал над столицей круг и, заметив благодаря отличнейшему зрению, архилича приземлился рядом, на площади перед пирамидами.
— Разрази его гром, — разочарованно протянул Кирилл. — Все испортил, харя рогатая.
Хеонак объявился в самый неподходящий момент, когда шел городской матч по футболу. Однажды показанная земная игра неожиданно понравилась индейцам, менее чем через пару недель новой забавой было так или иначе увлечено все мужское население столицы от мала до велика.
Дело дошло до официально организованных соревнований. Живые против живых, мертвые против мертвых, живые против мертвых. Играют из спортивного интереса, ради денег, рабов, иных поставленных на кон ценностей.
— Тем лучше, — бросила сидевшая рядом Теякапан. — Мне надоело смотреть на это бесцельное пинание мяча.
— Народ с тобой не согласится.
— Им лишь забавы подавай.
— Ладно, я пошел, — Кирилл спустился по ступенькам пирамиды на площадь, к ожидавшему его дракону. — Давно не виделись.
— Всего-то полтора сезона прошло. Залезай.
— Ты нам всю игру испоганил.
— Так это катание шара какая-то игра?
— Называется «передай-мяч».
— Вы люди постоянно занимаетесь глупостями.
Хеонак с архиличем отлетел за город, на то же место у Чаулока, где они разговаривали в первый раз. Спрыгнув со спины дракона, Кирилл заговорил:
— Так с какими вестями прилетел? Император того… преставился?
— Еще нет, — с некоторым разочарованием ответил ящер. — Он принимает какое-то зелье, привезенное с Адрии, из-за чего стал чувствовать себя лучше.
— Так это, наверное, отчасти хорошо? Больше времени на подготовку.
— Я облетал южные провинции по важным делам и решил заглянуть в Ацтлан. Надо испытать тебя.
— Не понял.
— Покажи, чему научился за прошедшее время, — приказным тоном изрек Хеонак. — Выплесни всю свою магическую мощь на меня.
Кирилл проигнорировал высокомерное обращение к своей персоне, хотя желание бросить в ответ крепкое словцо было огромным.
«Нет, еще не время ссориться с ними. Позже».
— Прям всю?
— Магией дракону практически невозможно навредить. Я выдержу удар.
— Уверен?
Кириллу показалось или в глазах ящерицы мелькнуло сомнение? Тем не менее, Хеонак утвердительно кивнул.
— Ну, ты сам попросил. Если подпалю крылышки, не серчай.
Руки архилича окутали ядовито-зеленые языки магического огня. С каждой секундой они становились сильнее, пока сфокусированным потоком не ударили в морду дракона. Вложенная сила способна испарить живую плоть, спалить дерево, оплавить камень. Пятисекундного выброса должно хватить для демонстрации.
Когда пламя рассеялось, показался Хеонак со слегка подкоптившейся чешуей на голове.
— По сравнению с прочими фокусниками неплохо, но явно недостаточно для нанесения хотя бы минимального вреда. Я лишь почувствовал слабое тепло. Дракона огнем не проймешь.
— Попробую «гибельную длань».
Хеонак после непродолжительного раздумья согласился:
— Это даже интересно. Бей.
Через дракона прошла сине-зеленая волна магии, отчего листва на деревьях позади пожелтела или пожухла. Словно сама смерть коснулась их. Хеонак пошатнулся.
— Как?
— Уже… — крылатую ящерицу вырвало на песок остатками недавнего обеда. В метре от архилича лежали полупереваренные куски мяса, среди которых узнавалась лошадиная голова и нога с копытом. — Лучше…
— А говоришь, дракону невозможно навредить магией.