-Я согласна на твое предложение, но с одним условием: больше ты не прикоснешься ко мне никогда -взвизгнула она, помахав перед ним указательным пальцем.
Симоне стоял неподвижно, а по лбу скатывались капли пота.
Ни одна женщина еше не просила его о том, чтобы остаться вне его внимания. Они желали, чтобы Симоне касался их, а Эрин ставит ему иной ультиматум.
-Даже в брачную ночь? -язвительно поинтересовался он.
Эрин хотела бы подтвердить его догадку, но ее взгляд упал на тонкую линию его губ и переместился ниже, где виднелись бронзовые мышцы.
Надо быть сумасшедший, если отказаться от такого искусительного и дьявольского удовольствия.
Его поцелуй сжег все преграды, воздвигнутые Эрин в ее сердце. Заставил подчиниться его неукротимой гордости и мужскому эго. Волшебный вкус его губ затуманил ей сознания, лишая способностей размышлять.
Однако Эрин вмиг очнулась, почувствовав на "молнии" его умелые пальцы.
Обида, боль и воспоминания захлестнули ее. Он вышвырнул ее из своей постели, удовлетворив сексуальные потребности и не ожидая продолжения их отношений.
Она бы забыла все: его грубые слова, недостойное поведение, только бы в его взгляде читалась любовь, но в черных жгучих глазах виднелись похоть, отвращение и обреченность.
-Брачная ночь -исключение -пискнула Эрин, не узнавая собственного голоса. Слезы подавали знак, что вот-вот вырвутся наружу, а плакать перед этим бесчувственным и ледяным дельцом -это последняя стадия унижения.
Эрин прошла мимо него, гордо подняв голову и уловив знакомые нотки дорого одеколона. На несколько секунд она даже переместились в тот день в больнице, когда темноволосый незнакомец пришел ей на успокоение.
Эрин мотнула головой.
Прошлое вернуть нельзя, а сейчас главное думать о будущем ее ребенка, который получит то, чего была лишена Эрин: материнскую искреннюю любовь и любое его желание будет сбываться по одному щелчку пальцев.
***
Эрин с презрением открыла бархатную коробку, в которой переливались сапифиры на бриллиантовом колье, и отшвырнула на кровать.
Уже два дня она жила на вилле Симоне, а хозяина видела в последний раз в доме его браки, где он едва не соблазнил ее.
А теперь он дарит ей эти побрекушки, надеясь, что ее так легко купить? Может, он сичтает, что она -продажная женщина, мечтающая только о роскоше?
Несмотря на просьбы Мэнди и Алессио, Эрин переехала жить в комнату для гостей, что вовсе не повлияло на изменения настроения Симоне.
Он наблюдал за громкими спорами, творящимся в его доме бесстрастно и сохраняя абсолютное спокойствие.
При каждом взгляде на его спальню, Эрин захватывали больные воспоминания. Боль съедала ее изнутри, выпивала все ее силы.
Эрин любила его, но одновременно обида с горечью заполняли ее душу. Элементарные вещи он совершал без собственного участия. Предложение выйти за него замуж озвучил не он сам, а его брат.
Эрин вскочила на ноги и вышла из комнаты, напрявляясь на кухню, чтобы утолить внезапно нахлынувший голод.
Однако там ее ожидал сюрприз: в беспечной позе, читая газету, за столом с чашкой кофе сидел...Алессио или Симоне?
Эрин с трудом могла догадаться, кто есть кто, тем не менее она нашла отличия: у Симоне на верхней губе смутно виднелась маленькая родинка, а у Алессио -сего не имелось.
Мужчина поднял голову, и прищурившись Эрин, устремила взгляд на его губы, где была родинка.
То ли Эрин не удержалась на ногах, то ли она оступилась, но спустя мгновение она полулежала на коленях у своего будущего мужа.
Будущий муж -красивое сочетание слов, символизирующее любовь и надежду, но не в ее случае.
-Ни одного прикосновения ко мне -прошипела Эрин, поднимаясь и разделяя между ними расстояние.
Симон хмыкнул:
-Кроме брачной ночи.
Эрин скрипнула зубами и пожалела о скоропалительном решении согласиться на его глупое и эгоистичное желание.
Разве она не хотела вновь почувствовать его власть над своим телом? Вновь испытать ощущения верхнего блаженства?
Неожиданно Симон встал перед ней на одно колено и порывшись в кармане, достал кольцо из белого золота со сверкающим в солнечных лучах сапфиром.
-Я долго размышлял, отчего ты не принимаешь мои подарки -самодовольно отметил Симоне, надевав его на ее безымянный палец -Я же забыл тебе предложить сначала кольцо, а потом уже все остальное.
Эрин вырвала свою руку из его и гневно сверкнула глазами.
-Еще предложи мне любовь -выпалила она и прикусила губу, заметив его вмиг помрачневшее лицо.
Он встал и схватив ее за запястье, холодно отчеканил:
-Не смей никогда произносить слово "любовь". Я его ненавижу, как и все, что с ним связанное. Ясно?
Испугавшись столь сильной ярости Эрин покорно кивнула.
Любовь вызывает у него отвращения, потому все крохотные лепестки надежды можно смело похоронить в могиле, вырытой судьбой. Жестокой и несправедливой.
Однако на смену страху пришли неописуемые возмущение и злость. Эрин толкнула его так сильно, что итальянец, не ожидая резкой изменения настроения француженки, рухнул на стул.
-Ха, неужели ты подумал, что если ты такой сексуальный и эффектный, я полюблю тебя? -ткнув пальцем в его грудь, Эрин решилась нанести сокрушительный удар по его самолюбию -Ты для меня очень стар, почти как отец.
Ее идея произвела ожидаемый результат: Симоне резко дернулся, будто ему дали пощечину и недоверчиво уставился на нее, стараясь понять, правду ли она говорит или нет.
Он никогда не задумывался о разнице в их возрасте, хотя чувствовал вину за то, что воспользовался ее отчаянным положение и наивностью и лишил девственности.
Разве можно было тогда устоять перед ее божественным телом? Три недели он не пркиасался ни к одной женщины, потому желание пронзило его, когда его взгляд невольно проник в глубокий разрез ее шелкового лилового платья.