Я хотела, чтобы вы мной гордились. Высохла изнутри, изойдя слезами о том, чего никогда не будет. Почему мне не хватило сил уйти?!...
***
Меня спас Глеб. Мальчик чуть моложе, но первый, на кого я могла положиться. А зеленые глаза, смотрящие на меня с таким обожанием, которого я никогда не видела, только внушали уверенность. Свобода в одежде выгодно выделяла его среди остальных и, стремясь за ним, я и сама не заметила, как стала меняться По чуть-чуть.
Теперь мне не страшно было носить все черное, покупать цепи и браслеты с имитацией опасной бритвы. Первое время я одевала их только за порогом двора. Уходила подальше, доставала из сумочки и звонко хрустела клепками. Потом меняла пояс, навешивала несколько цепей. Вы и раньше хорошо меня одевали, но никогда еще я не получала от этого такого удовольствия. С Глебом я почувствовал себя родной и любимой. Жаль, сохранить не смогла.
Итак, с недавних пор тяжелые периоды твоего запоя я теперь пересиживала у нового парня, -- воровала мопед и просто сбегала. Вы же, парадоксально ненавидели нас обоих, обещая скорое "подольное" пополнение и хомут на вашу шею. Так и хотелось подложить вам свинью!
Мое странное предпочтение в одежде, удивительно, но было встречено лишь неодобрительным вздохом. Не скрою, я удивилась, когда вы первый раз увидели меня в таком виде и просто обозвали дурой и сказали, что мне нечего делать, а бабушка чуть не придала анафеме. Никаких проклятий? Никаких унижений? Через несколько дней вы перестали обращать на мой бзик внимание. А потом и на мои долгие отлучки и ночевку у Глеба стали реагировать спокойно. В двадцать лет вы вдруг перестали указывать дочери ее место?!
Мы встречались с ним почти три года. Пока вы не довели меня до истерики и Глеб не забрал меня к себе. Когда он закоечил учебу, мы поженились, больше поддавшись уверениям родни, что жить без росписи неправильно, не по-людски. Чесно, я никого из вас видеть не хотела, и ваши многочисленные тетушки-дядюшки, братья-сватья мне глубоко по боку. Но я уступила. Потому что Глеб и его чудесные родители скащали, что так нужно. Клала бы я на вас всех большой и толстый...
И почти сразу мы с мужем уехали. Ему подвернулась неплохая работа в другом городе, чему я несказанно радовалась. Подальше бы от вас! Но вы иногда звонили, попрекая черствостью и холодностью. Скрепя сердце, я заставляла себя ежедневно набирать ваш номер, выслушивать язвинки и подколы. Я не могла по-другому. Не могла оторвать вас раз и навсегда.
Я так мечтала о ребенке, что бог, наверное, услышал мои молитвы. Ты только хмыкнул, в очередной раз повторил, что я отрезаный ломоть, что зря решилась плодить нищету и что ты снова разочарован. Если бы ты только знал, что значит для женщины стать матерью после того, как надежда почти иссякла. Ведь с Денисом и с Глебом до этого дня у меня не было и намека на задержку. Если бы ты только знал...
А потом что-то со мной случилось и этот период я помню урывками, наплывами, туманом. Я так ждала этого ребенка. Я хотела запомнить каждый день и миг до его появления на свет. Я мечтала о каждой секунде, проведенной с ним. Но ничего этого не помню. И первые месяцы тоже- не помню.
А дальше ты знаешь...
Ты сделал то, что хотел, я - потеряла твою внучку, не смогла смотреть в глаза Глебу. Бросила всех и все и уехала подальше с пятисоткой долларов. Этого хватило, чтобы снять комнатушку в общаге, забыться в подработках, перемежаемых коротким сном и сухомятными перекусами. Со временем пригодился диплом финансиста и мне удалось устроиться в турагенство, а потом работа помогла забыться. И со временем все наладилось. Только счастья женского у меня нет...
***