Все это время меня не оставляло чувство, что я разделилась надвое или больше, и с тех пор меня стало несколько.
Еще не понимая, что случилось, я несколько мгновений надеялась, что нечто, именуемое душой, отделилось и перестало поддерживать плоть. Мне так сильно хотелось этого, что когда мрак стал светлеть я расплакалась. Все подумали, что мне больно. Мне и было больно, ноине физически. Разочарование заглушило тело.
У меня начисто стерлись три или четыре дня. Я совсем не помню с кем и когда говорила, о чем. С тех пор я часто забываю имена и лица, события, а в последнее время - и то, что просходило вчера. Я путаю, что и кому говорю, и искренне удивляюсь, если меня уличают во лжи. Я не лгу. Правда. Я не помню.
И тебя я почти совсем не помню. Только тонкие губы, всегда сжатые так, будто сжерживают смех, зеленые запавшие глаза, нос с горбинкой и торчащие уши. Все это осталось обрывками, наплывами, изорванными частями.
Мы много говорили тогда. Сколько прошло времени? Я все забыла, остались только чувства. Дни износились и стали похожи на стоптанные тапочки. Их пора выбросить, но я не могу, ведь они напоминают о тебе.
Ты обещал меня любить и защищать. Всегда. Хватило только одной моей ошибки, чтобы ты захлопнул дверь и я больше никогда не смогла тебе доверять.
Поздно.
Теперь между нами вечность. Я чувствую, как она сближает нас и очень скоро ты ответишь на все мои вопросы. Между нами больше не останется пустоты. Нужно ли мне это?! Вряд ли. Я просто хочу посмотреть тебе в глаза и спросить: "Гордишься ли ты мной сейчас? Похожа ли я на ту, что ты себе вообразил?"
***
В голове стонут чайки. Не знаю, что происходит, но мне постоянно хочется спать. Я проваливаюсь в черноту, потом укрываюсь морем и чувствую, как оно насильно стаскивает меня на дно. О камни и кораллы режется плоть, раны ссаднит от соленой воды. Вокруг пахнет кровью. Так знакомо. Так сладко. Как тогда, когда в нашем дворе забили свинью. Жженный запах шкуры ни с чем не сравнить. И привкус соломенного дыма на губах тоже.
От воспоминаний во рту появляется сладкая слюна и хочется печеной картошки с чесноком и слабосоленым салом. И чтобы везде душно пахло свежим мясом, нутряным теплом, вспоротой и обескровленной тушей.
Помню жестяную кружку, неровно покрытую каплями стекающей крови и монотонное погружение ее в грудину, наполненную пурпурной водой.
- Нужно выбирать до капли, иначе мясо опять ее впитает и станет плохим.
И я старалась. Ты даже хвалил меня. Или не меня. Кем я была тогда?! Дурочкой, внимающей каждому твоему слову. Я не знала, что тот, кто так любит, модет так сильно предать. Ты оставил меня одну. И мне понадобилось семь гребаных лет, чообы понять, что сейчас я слушала бы тебя с большим удовольствием, чем тогда.
Ты получил то, что заслужил. Я не помешала, хоть и могла. Свой выбор ты сдела сам. Жалею ли я? Вред ли. Иногда, когда мне особенно больно или память резко накатывает, я обрывками вспоминаю прошлое. Иногда жалею. Чаще всего - испытываю легкое щемящее злорадство. Ты получил то, чего достоин, то, о чем мечтал всю жизнь. Разве это плохо?
***
Мне почему-то чаще снится детство. Вспоминаются поля, пахнущие полыннью, сеном и пыльной травой. Чабрец, настоянный на солнечной медовой наливке. Жаворонок в ниагарском небе. Тучи мошкары и вечерний комариный гул. Тополиный пух в июле, от которого щиплет нос и постоянно хочется чихать. Сладкое парное молоко и запах свежего сена.
Иногда я хочу вернуться назад и снова окунуться в мир своего детства, забыть об ответственности и вечном безденежьи, снова стать свободной. Я была такой глупой. Раньше мне казалось, что быть взрослой, значит быть самостоятельной и способной принимать решения.
Я так этому и не научилась.
Не нужно было меня ограждать и вечно контролировать. Ты не оставил мне права на ошибку, когда я должна была ее совершить. Ты думал, что поступаешь правильно, решая за меня, но на самом деле - просто захлопнул передо мной дверь в жизнь. Я до сих не могу ее открыть.
А тебя нет уже семь лет...
Только теперь я осознаю, сколько мне нужно тебе сказать и как много осталось недосказанным. Ты никогда не прочитаешь надиктованные письма, никогда мне не ответишь. Я могу только догадываться, чтобы ты сказал, если бы узнал, что я чувствую. Ты бы смеялся? Или плакал? Или просто обнял меня?
Я знаю, что ты сейчас слышишь. Ты почти касаешься меня рукой, а твое дыхание такое же шумное, каким я его помню. Мне сейчас не страшно. Уже несколько лет я хочу позвонить тебе и рассказать, как я теперь живу.