Я стояла с широко расставленными ногами, с запутанными волосами, которые оттягивала мужская ладонь, а мои локти опустились на стол, края которого я стала сжимать сильнее, чем в первый раз, и голубые глаза, что заволокла пелена похоти и вожделения. Совсем близко к моим раскрытым ногам и с членом в руке стоял никто иной, как Аполлон, ибо я никак не могла назвать это произведение искусства обычным смертным. Загорелая кожа, под которой четко виделся рельеф мышц, черные пряди идеально падали на лоб Макса, и до ужаса сексуальная ухмылка, что соблазнительно рассекала его пухлые губы. Я ощутила себя совсем крохотной девочкой на фоне той власти, которую он показывал и имел надо мной, и я буду полной дурой, если скажу, что мне не хотелось наблюдать за этим.
— Похотливая дрянь, — приставив член к входу, он пальцами провел вдоль половых губ, собирая смазку, а после поднес к моему рту и, раскрыв его, вновь надавил на основание языка. — Сейчас ты внимательно будешь смотреть, как я буду втрахивать тебя в этот стол и не советую отводить или закатывать глаза — наказание тебе не понравится.
Не отнимая глаз от отражения наших тел в зеркале, я с замиранием сердца следила, как Макс резко входит в меня, начиная быстро вколачивать меня в стол. Ощущения блаженства выходили за рамки моего тела и души, а вид, как мускулистое тело вбивалось глубоко в меня, возносило куда-то выше небес, а его напряженная рука, которая с силой оттягивала мои волосы назад, не давала усомниться в том, что мужчина, возвышающийся надо мной, оставил маску спокойного адвоката и друга отца за порогом этой комнаты.
Я ни капли не жалела, что довела его до этого состояния, ведь такого поистине грубого секса в моей жизни не было. Ни один из бывших парней не дарил столь необузданного наслаждения, когда тебя словно рвали на части противоречивые эмоции, начиная легкой болью от прикосновения тел, заканчивая сладостной негой, которая бежала по венам, как ток, с каждым толчком мужского тела в меня. Я упивалась его властью над собой и сама давала ключи к каждой потаённой клеточке тела, где скрывалось удовольствие.
С очередным грубым толчком я невольно закатила глаза, и с губ моих сорвался тихий стон, а когда Макс резко остановился, я поняла, что нарушила два правила одновременно. Переведя затуманенный взгляд на мужское лицо, я невольно зажмурилась, потому что он смотрел на меня с арктическим холодом в зеленых глазах, а мышцы на руке, которая болезненно удерживала мои волосы, напряглись сильнее. Бедрами старалась подаваться назад, чтобы вернуть всё на круги своя, но, когда его рука, которая находилась в моем рту, высунула пальцы слишком резко, я скривилась от приступа тошноты.
— Я предупреждал тебя.
Угрожающий шепот накрыл меня с головой, и, успев только сглотнуть слюну, я ощутила, как меня за волосы потянули вверх, а мои ноги коленом свели вместе. Макс был выше меня на добрых двадцать семь сантиметров, и даже на каблуках я еле доставала до его плеча и сейчас, находясь зажатой между столом и его телом, чувствовала себя полностью раскрепощённой. Его свободная рука сдавила мои скулы, а другая в волосах сильнее оттягивала их назад. Однако, когда его член снова оказался во мне, и мужские губы накрыли мои, то я поняла, что окончательно пропала и влюбилась в него ещё с нашей первой встречи. От этой мысли мне стало невыносимо грустно. Такие, как Макс Винокуров, не привыкли любить кого-то, кроме себя.
И в мгновение его губы отпустили мои, а зеленые глаза установили контакт со моими. Макс чуть ослабил хватку на челюсти, но не перестал грубо двигаться во мне, шептать на ухо непристойные вещи, от которых щеки бы в обычный момент вспыхнули, но не тогда, когда он выбивал из моих легких воздух и бедрами вдавливал в стол до кровавых синяков на тазобедренных костях.
Ощущала, как моё тело с каждым движением члена внутри отправлялось в негу блаженства, а конечности подрагивали. Часто заморгала, когда почувствовала, что узел внизу живота разорвался на части, и я громко простонала, глядя Максу в глаза. На мгновение увидела, как в его глазах вспыхнуло восхищение и удовлетворенность, но всё это быстро скрылось за пеленой похоти и желания. Отпустив волосы и отойдя на шаг от меня, Макс развернул моё еле стоячее на ногах тело и, положив руки на плечи, надавил на них, опустил на колени. Обхватив член рукой, поднес к моим губам с немой просьбой разомкнуть их, а я, как хорошая девочка, выполнила всё, что он от меня хотел, и губами водила по стволу, облизывая языком чувственную головку, причмокивая и создавая вакуум — всё это под чутким руководством Макса.
Я искренне желала взять управление в свои руки, но твердая ладонь Макса, расположенная на моей макушке, останавливала каждый мой порыв, поэтому, сложив руки на коленях и подняв на него глаза, я с наслаждением наблюдала, как его грубые черты лица смягчаются с каждым глубоким толчком в моё горло. Давила в себе рвотные и слезные позывы, чтобы не оттолкнуть его от себя и дать получить удовольствие, которое он подарил мне, и где-то внутри сеяла надежду, что таким образом оставлю мужчину рядом с собой, и мы вместе будем засыпать и просыпаться по утрам, заниматься сексом и просто наслаждаться обществом друг друга.
— Глотай, — хриплый голос разрезал тишину, и я сперва не поняла, что именно мне нужно проглотить, но, когда горячая сперма полностью заполнила мой рот, чуть ли скатывалаясь по губам, то я, не отводя глаз от Макса, проглотила всё и, похотливо облизав губы, с удовольствием наблюдала, как он закинул голову назад и громко рыкнул, а рука его нежно и совсем неожиданно поглаживала мою щеку и припухшие губы.— Хорошая девочка.
Вернув голову в нормальное положение, Макс ещё несколько секунд разглядывал голую меня сидячую в его ногах. Удовлетворенно хмыкнув, он под мой непонимающий взгляд быстро натянул брюки и застегнул ремень, поднял рубашку с пола и, так же смотря на меня довольными глазами, быстро застегнул её. Я же нахмурила брови и, глупо хлопая ресницами, смотрела, как он резво одевался, в то время, как я так и сидела на полу с платьем на талии и разбросанным нижнем бельем в разных концах допросной.
— Поднимайся с пола, Маргарита, и приводи себя в порядок, —спиной пошёл в сторону двери и не убирал глаз с моего ошалевшего лица. — Встретимся завтра в суде и можешь не переживать, ведь свою личную дрянь я не дам посадить за решетку.
Пока я переваривала всю информацию и сегодняшний вечер, который плавно перерос в самую горячую ночь в моей жизни, Макс быстро ретировался из допросной, оставляя меня одну. И мне бы догнать его и кулаком ударить по красивому лицу, но где-то внутри я ликовала от одной ужасно грубой, но одновременно милой фразы про дрянь.
Хмыкнув себе под нос, я, поднявшись с колен, натянула платье и в зеркале поправила растрёпанные волосы, походкой от бедра и с улыбкой истинного победителя направилась на выход из главного здания полиции в Санкт-Петербурге.