Хотя, стоп! Что это?
Я удивленно встаю с постели и понимаю, что нахожусь среди руин. Опускаю глаза и понимаю, что моя нога стоит на воздухе в месте где-то когда-то был пол.
Взвизгиваю и выдыхаю. Открываю удивленным образом сохранившуюся дверь и спускаюсь по лестнице. В некогда прекрасном зале теперь лежит груда из досок и камней, что когда-то были домом.
Сворачиваю чтобы дойти до кабинета Георга, по пути встречаю лежащего Роберта.
— Спит или нет? — спрашиваю я у себя.
Переступаю через тело и вхожу в кабинет.
В глазах будто рябит, то становится ярко как когда-то было, то снова серо и убого, будто кто-то высосал всю жизнь и красоту из этого места.
Вдруг, я замечаю свою маму, сгорбившуюся в углу. Она держит себя за колени, и будто бы плачет.
— Мама, где Георг? — произношу я тихо. Вдруг чувствую лезвие у горла и громкий чуть безумный голос Максимилана.
— Мы убьем чудовище!
Я резко просыпаюсь и присаживаюсь на кровати. Теперь разбери что это, страхи, фантазии или… или будущее?
Часть 12
Утром не нахожу себе места. Надеваю наспех длинное белое, облегающее платье. Нахожу Георга еще до завтрака и прошу возможности поговорить. Он бросает на меня странный взгляд, и мы идем в его кабинет, где я быстро рассказываю сон.
— Прошлый сон сбылся, понимаешь? По частям, по элементам, но сбылся. А что, если этот тоже?
Георг вздыхает и слегка щурясь ухмыляется. Меня даже раздражает эта улыбка — он думает, что все настолько несерьезно?
— Малышка, сны могут значить что угодно. Это может быть и пророчество, и как я говорил — чьи-то страхи, фантазии. А может быть смесью всего этого.
— И что мне делать с этим? — спрашиваю я, понимая, что внутри кипит возмущение от его спокойной физиономии.
— Просто будь осторожна. В том числе с матерью, её ты тоже видела во сне. Возможно это предупреждение. А может и нет. Просто будь осторожна, это никогда не повредит.
Георг подходит ко мне и медленно касается губами моего лба, я замираю, и вся злость тут же проходит от этой внезапной нежности.
— Будь осторожна, малышка, — слышу его шепот.
— Буду.
Сердце неприятно колет, когда за окном машины я замечаю знакомые с детства двухэтажные домики, проезжаю мимо своей школы и мозг услужливо выдает мне воспоминание о первом поцелуе вот за тем деревом.
Я уехала так недавно, а чувствую себя дома практически изгоем. «Зверь» останавливается у дома моих родителей. Я решила не звонить заранее, тем более что нужно поговорить только с мамой. Не хочу сейчас видеть отца, и он должен быть занят по делам своего автомобильного бизнеса.
Осторожно ступаю к дому, стучусь в деревянную дверь. Слышу шорох, то, как лязгают замки. Открывается дверь и в проеме показывается мама. Её глаза резко округляются, а на губах появляется улыбка.
— Ты вернулась? — спрашивает она чуть не плача.
— Нет, мам. Я в гости, мне надо поговорить с тобой.
— Конечно-конечно. Дверь отпирается полностью, и я захожу в родной дом. Чувствую запах свежего супа из зелени.
— Хочешь есть? Только-только сварился.
— Да, — улыбаюсь я.
— Отлично, садись, начинает она хлопотать на кухне, а я присаживаюсь на светлый угловой диванчик рядом. — Расскажи, как ты? Как твой новый знакомый?
— Нормально. — уклончиво отвечаю я, — Мам, обнаружилось кое-что. Ну, я это давно знала, но не говорила тебе, зная, что это… что это плохо. Но теперь все немного изменилось, и мне нужна правда.
— Правда о чем? — оборачивается мама.
— Я обладаю способностями, я вижу энергию, вижу вещие сны и даже один раз прочитала мысли. Мне кажется, эта сила только разрастается, но я не знаю… что это и откуда взялось во мне. Мне сказали, что ты можешь ответить.
Мама замирает, неловко мнет маленькое розовое полотенце.
— Кто сказал?
— Тоже тот, кому видно больше, чем обычному человеку. Мам, это не так…
— И давно у тебя… «способности» как ты выражаешься?
— Став подростком, я стала видеть энергию. Недавно стали сниться сны, что сбываются, а ещё я залезла в голову одному типу, не желая этого. Откуда это? Ты тоже… такая? Ты ведьма?
— Нет-нет, ты что? — отмахивается она, — Это не от меня у тебя. Правильно делала, что молчала и отцу не говорила. А то бы он больше злился на тебя, ты знаешь его, знаешь Томаса, ведь…
Томас, мой отец злился на меня? Я даже не знала об этом.
— А он злился? — удивляюсь я.
— Он хороший человек, он относился к тебе действительно как к родной дочери, — в этот момент я хватаюсь руками за виски и закрываю глаза, «как к родной». — На мой взгляд, строго, но, учитывая его ненависть ко всем мистикам… Понимаешь, ты же не знаешь, почему мы не общаемся с моими родственниками?