По дороге я не встретила никого, лишь за спиной пару раз мелькнули тени. Они, видимо, приглядывались ко мне. Какие-нибудь магические охранники. Васусу они не понравились, и он клацнул зубами, едва не выпрыгнув из горшка. Пришлось остановиться и нежно почесать лепесточки. Цветочек завибрировал и тихонько заурчал — радовался.
Я толкнула дверь и сразу же попала в ад. Кто-то орал, громко и так витиевато, что я оторопела. Жутко воняло краской, создавалось впечатление, что в холле произошел какой-то неудачный магический эксперимент — лестница без перил, на полу — осколки плитки, серые стены в разводах, и все покрыто мелкой белой пылью от шпаклевки. До меня не сразу дошло, что это всего лишь ремонт.
— Эй, ты! Белобрысое недоразумение! — крикнули откуда-то со стороны.
И я, прижав к груди цветочный горшок с Васусом, замерла, словно испуганная мышь. Медленно повернулась и встретилась с пылающим взглядом демонических глаз.
— Онемела? Прием заявлений — со следующей недели! А сейчас — брысь отсюда! Не видишь — у нас ремонт! — грозно рыкнул мужчина. Он был высок, выше меня на голову, широк в плечах и страшен. Его перемазанная в краске физиономия не предвещала ничего хорошего.
«Вот почему эффектные мужики — такие хамы и, чаще всего, обделены интеллектом?» — вздохнула я и решила: надо будет пожаловаться ректору, что у него работают до ужаса невоспитанные маляры.
Правда, будучи девушкой утонченной и вежливой, на месте я скандал устраивать не стала, лишь тихонько пикнула:
— Простите… но я… не…
— И герань свою дома оставь. Оригинальных ценят, но не до такой же степени? И проверять будут знания. Всем наплевать на то, что ты стащила с окна у бабушки герань. Тут нужны только знания. Все, беги давай, некогда!
Я опешила, мужчина развернулся ко мне вполоборота, а противная скотина Васус, который никогда не умел себя вести, оскорбился, вытянул стебель (я даже не представляла, что он такой длинный) и попытался вцепиться грубияну в плечо.
Понимая, что вряд ли получится избежать катастрофы, я рванула горшок на себя. Хищные челюсти клацнули в миллиметре от грязной, покрытой побелкой рубашки. Я, пытаясь удержать равновесие, отступила, споткнулась о свой чемодан и, испуганно взвизгнув, полетела на пол. Точнее, полетела бы. Не знаю, как, но грубиян успел развернуться быстрее, чем я рухнула. Он хотел удержать меня за руку, но так как горшок я не выпустила, схватил за талию. Очередной писк вышел мышиным — незнакомец был мужчиной крупным, тренированным — рабочим строительных профессий не нужно потеть в спортзале, тяжелый физический труд помогает держать себя в тонусе.
— Спасибо, — успела я шепнуть едва слышно, прежде чем Васус, про которого мы неосмотрительно забыли, извернулся и все же тяпнул незнакомца за руку.
— Вот же, дрянь вонючая! — взвыл мужчина, но меня не отпустил.
Я отскочила осторожненько сама и сразу доложила, чтобы не начали убивать:
— Если что, я не виновата и совсем не абитуриентка! Я личная помощница ректора! Меня трогать нельзя! Вот!
— Да ты что? — изумился мужик, как-то очень уж отстраненно. Вероятнее всего — потому что прицеливался к моему цветку, даже рукава закатал.
Но цветуй шипел и клацал зубами — голыми руками его не возьмешь.
— Не троньте Васика! — завопила я, пытаясь спрятать горшок, и все же плюхнулась на зад в самую грязь. Похоже, с новым платьем придется попрощаться.
Цветуй, почуяв опасность, сразу же притих, быстренько съежился и исчез в горшке с землей.
— Ты даешь имена растениям? — подозрительно тихо уточнил мужчина и посмотрел на меня как на сумасшедшую. Но руки почему-то убрал.
Допустим, не я, а бабушка, но ему-то какое дело? Хочу и даю! Я уже набрала в рот воздуха, намереваясь отчитать нахала, но тут заметила, что в помещении стало удивительно тихо. За нами внимательно наблюдали и маляры, красящие стены, и толстая тетка на стремянке под потолком, и сухонький мужчинка в очочках, который показался из коридора. Может быть, это и есть ректор? Тогда мне опять не повезло. Плохо, наверное, предстать перед будущим начальником на полу, в грязи, в обнимку с цветочным горшком.
Впрочем, все оказалось намного хуже. Мужичок в очочках осторожно подобрался к нам и очень вежливо и тихо пропел, обращаясь к сегодняшнему источнику моих бед:
— Герр ректор…
После этих слов я сначала побледнела, потом покраснела и едва сдержалась от стона. С этим местом работы мне, видимо, тоже не повезло.