– Вас спрашивают, мистер.
Неповоротливый краснорожий тип покрутил головой.
– Кто меня спрашивает?
Фларри двинулся вперед.
– Я!
Мужик схватился было за трость, но Шеймус ловко вырвал ее из рук пьяного.
– Это ты – тот самый тип, который не дал моей жене выиграть скачки? – угрожающе произнес Флоренс Лисон.
– Отстань! Я целился в англичанина! – запротестовал дебошир.
– Ну а теперь мой кулак нацелен тебе в рожу, грязный сукин сын! – заявил муж Гарри.
Несколько дружков мужчины двинулись на Фларри, ругаясь и размахивая руками. В то же мгновение Шеймус встал перед ними, держа правую руку в кармане пиджака.
– Если хоть один из вас, бездельники, двинется с места, получит свинец в живот, – сказал он преувеличенно спокойным тоном.
Группа слегка попятилась назад.
– Так ты будешь драться или нет? – осведомился Фларри таким ледяным голосом, что даже сталь могла бы замерзнуть и развалиться на куски. И снова в этом приволакивающем ноги, равнодушном человеке проснулся командир бригады, превосходивший даже черно-пегих в безжалостной жестокости.
– Ты будешь драться? Или я накину тебе петлю на шею и приволоку домой к твоей мамочке в собачью конуру? – язвительно продолжал он.
Придя в ярость, пьяный бросился с кулаками на противника. Фларри блокировал удар и нанес встречный свинг, от которого драчун чуть было не протаранил стойку бара. Пьяный тип схватил с нее пинтовый стакан, разбил его о край стойки и бросился на Фларри, целя ему в лицо.
– Брось это или я тебя уложу на месте! – закричал О'Донован.
– Оставь его! – приказал Лисон. – Отойди отсюда!
Фларри отступил на шаг, потом размахнулся и нанес удар башмаком в колено. Отпрянув, противник потерял равновесие. В то же мгновение Фларри ребром ладони ударил его по запястью, и стакан упал на пол.
– Теперь он по стенке размажет этого придурка, – повеселел Шеймус.
Противник Фларри протрезвел. А он был сильным мужчиной. Но бывший боевик продолжал его отделывать. Он заломил дебоширу руку за голову и ударил кулаком в лицо с такой силой, что наверняка сломал парню нос. Пока тот очухивался, закрыв лицо руками, Фларри пнул его коленом в низ живота. Противник согнулся пополам, всхлипывая от непереносимой боли, что позволило Фларри поймать его шею в захват одной рукой, а другой нанести несколько быстрых ударов в лицо – четыре удара за пару секунд. Затем он швырнул мужчину на пол и, прежде чем тот успел откатиться, двинул каблуком ботинка ему в промежность.
Что командир бригады сделал бы со своей жертвой дальше, я не осмеливаюсь даже представить. Но управляющий оттащил его прочь от извивающегося, стонущего тела на полу.
– Хватит, Фларри! Остановись или ты искалечишь мерзавца!
Фларри, тяжело отдуваясь, оглядел бар.
– Есть еще желающие позабавиться?
Предложение не было принято. Те, кто не нырнул за стойку бара, безмолвно замерли у дальней стены.
– Тогда ладно, Шеймус. Шагом марш!
И он прошествовал вон из пивной. Как только мы вышли на улицу, я сказал ирландцу:
– Здорово, что у вас случайно оказался револьвер.
– Револьвер? Зачем мне револьвер? Я позаимствовал железку из вашей машины.
Шеймус извлек из кармана гаечный ключ и вручил его мне, слегка покраснев.
– Мне нужно промочить горло, – заявил муж Гарриет.
– Ты не в форме, – заметил О'Донован. – Если бы этот кретин оказался покрепче, он бы тебя уложил на обе лопатки.
– В любом случае, – вставил я, – этот пьяница больше не ограбит вас на пятьдесят фунтов.
– О чем это ты? – воззрился на меня Лисон.
Я повторил свою фразу. До конца дней я не забуду взгляда, которым в ответ наградил меня Фларри; его наивного удивления, медленно превращавшегося в откровенное разочарованное презрение.
Глава 8
Три дня спустя мы с Фларри забирали Гарриет из больницы. Она, казалось, снова была здорова. Никаких санкций из-за жестокого избиения краснорожего типа, лишившего Гарри победы в скачках, для Фларри не последовало. В Ирландии, похоже, драки – дело личное. Обратиться в полицию с жалобой значило бы заработать клеймо информатора.
В день своего выздоровления Гарриет пришла ко мне в коттедж. Она хотела услышать о схватке и, когда я в красках описывал побоище, слушала со сверкающими глазами. Полагаю, нет такой женщины, которая не восхищалась бы мужчинами, ломающими из-за нее копья, но реакция Гарри показалась мне вульгарной.
– Никогда бы не подумала, что Фларри способен на такое! – завороженно произнесла она. – Никогда!
– Но ведь он же колотил тебя! – не выдержал я. – Во всяком случае, так ты сама говорила.
Моя подруга опустила глаза. После минутного молчания она спросила:
– Ты боишься? Испугался, что он и тебя может так отделать?
– У него есть на это полное право, – мрачно ответил я.
– Но ты ему нравишься, – возразила Гарриет. – Он не ревнив, надо отдать ему должное.
– Откуда ты знаешь? Неужели ты разговаривала с ним обо мне? – насторожился я.
– Муж нечасто со мной разговаривает, – пожала плечами моя любовница.
– Так я тебе и поверил! Не выкручивайся!
– Мы давно не ведем задушевных бесед, – упрямо стояла на своем Гарри.
Я понял, что мы на краю ссоры. Смешно, но мне было обидно за Фларри, и я горел желанием разнести в клочья равнодушие Гарри.
– Бога ради, неужели у тебя к нему не осталось никаких чувств? – воскликнул я раздраженно.
– Как мило! – усмехнулась женщина. – И кто бы это говорил!
– Я спрашиваю тебя, Гарриет! – вскипел я. – Можешь не вдаваться в подробности, но ведь он – твой муж!
– Не будь таким нахалом, черт тебя подери!
Она встала, чтобы уйти, но я снова толкнул ее в кресло.
– Он знает, что мы с тобой любовники, или нет? – допытывался я настойчиво. – Разве это тебя не волнует?
– Я не знаю. – Гарри раздраженно тряхнула головой. – И это меня нисколько не интересует.
Внезапно мне пришла в голову безумная догадка.
– Как ты думаешь, почему Фларри так жестоко избил того парня в пивной?
– Полагаю, он потерял кучу денег из-за этого типа, – фыркнула жена Лисона.
– И я так думал. А теперь сомневаюсь, – признался я. – Полагаю, он взбесился, узнав о наших с тобой отношениях, и отыгрался на этом бедняге.
– Что за бредовая идея! Только ты можешь измыслить подобную заумную чушь! – язвительно заявила Гарриет.
– Никакую не заумную! Дурья твоя башка! Ты говоришь, я ему симпатичен, – попытался я высказать свои соображения. – Ты для него тоже не безразлична. Поэтому Фларри сдерживается, чтобы не поколотить твоего хорошенького мальчика. И разряжается на ком-нибудь другом.
– Чепуха!
– Как по-твоему, насколько снисходителен может быть муж? – втолковывал я ей, словно ребенку. – Ты воображаешь, он покорно будет сидеть в сторонке и на все соглашаться, даже если мы с тобой сбежим вместе?
Последняя фраза была ошибкой. Выражение лица Гарри переменилось.
– А что, ты сбежал бы со мной? – спросила она серьезно. – Это было бы романтично. Мы могли бы…
– О, Гарриет! Очнись от своих фантазий, они годятся только для дешевых женских журналов! Ты прекрасно знаешь, что я не могу жениться на тебе!
И, произнося вслух эти слова, я понял, что говорю правду.
– А почему? – обиженно надула губы моя девушка. – Ты больше меня не любишь?
– Дело не в моей любви, – неловко отвечал я. – Я тебе наскучу даже скорее, чем наскучил Фларри. Мы… мы не подходим друг другу.
– Ты уже устал от меня? – грустно спросила моя подруга.
– Брак – это не одна постель! – Моя фраза прозвучала чересчур напыщенно.
– Хочешь сказать, твои интеллектуальные друзья станут меня презирать?
– Да черт с ними, с моим интеллектуальными друзьями! – взорвался я. – Через год нам не о чем будет говорить. Какие у нас с тобой общие интересы? Ты не способна рассказать даже о Фларри!