Тем самым мы приходим к понятию высшего, непознаваемого Бога, Theos agnostos. Не вообще непознаваемого; если бы мы не имели никакой идеи о нем, мы бы даже не знали, что он существует, и потому не могли бы никогда и помыслить о том, чтобы объединиться с ним; но он непознаваем рационально, интеллектуально, в том смысле, что никакой мыслительный процесс не позволяет нам приблизиться к нему; поэтому нам надо использовать надынтеллектуальный метод. За отсутствием лучшего названия подобный метод язычниками эпохи Империи часто именовался «молчанием». Бог есть тот, «о котором ни слова нельзя сказать, которого лишь молчание может выразить».[284] «Тогда лишь узришь ты ее (красоту Божью), когда не сможешь выговорить ее, ибо знание о ней есть божественное молчание, и подавление всех чувств».[285]
284
άνεκλάλητε, άρρητε, σιωπή φωνούμενε Corp. Herrn. I. 31 (19. 2). Для Hermetica я использовал перевод У. Скотта, хотя и с некоторыми изменениями, там, где он вводил изменения в текст. [Цитаты из герметических текстов везде даются в переводе К. Богуцкого. — Прим. пер].
285
Corp. Herrn. Χ. 5 (115. 12 ff). Многие другие тексты цитируются в: О. Casel, «De Silentio Mystico Philosophorum Graecorum», Religionsgeschichtliche Versuche und Vorarbeiten [ 1919] No. 2.