Джой работала официанткой почти две недели, когда я увидел его. Я не был совершенно уверен, что это он, так что я продолжал смотреть на кабинку, где работал ди-джей. Он носил бейсбольную кепку, так что я не мог увидеть, насколько коротки его волосы, но не мог ошибиться, видя его выпученые глаза. Джой продолжала крутиться возле меня, столь же внимательная, как и всегда, прислоняясь ко мне, гладя мое плечо, вытягивая лицо, что бы рассмешить меня.
— На что Вы смотрите? — спросила она в конце концов.
— На того парня. Который ставит музыку.
Она не помотрела вокруг, продолжала смотреть только на меня. — А что он?
Я глубоко вздохнул.
— Джой, он выглядит точно так же, как твой муж.
Она нахмурилась, а затем повернулась и посмотрела на ди-джея, ее рука осталась на моем бедре. Она издала мягкий фыркающий звук.
— Его? Нет, — сказала она. Мимо проходил подросток с подносом, и она схватила его за руку.
— Мой муж скорее похож на него, — сказала она, кивнув на удивленного официанта.
Я снова посмотрел на кабинку ди-джея. Если это был не он, сходство было удивительным. Джой отпустила руку официанта и обняла меня.
— Пит, я не лгу Вам, — сказала она.
Я изучал ее глаза, я так сильно хотел верить ей.
— Он выглядит точно так же, как твой муж, — сказал я.
Она отошла на шаг назад и убеждающе смотрела на меня.
— Пит, он работает здесь только одну неделю.
— Как его имя?
— Я не знаю, — сказала она. — Хотите, я спрошу?
Я кивнул. Она театрально вздохнула и пошла к кабинке ди-джея. Джой поднялась наверх и постучала по стеклу.
— Как твое имя? — крикнула она по-тайски.
— Гунг, — отозвался он. Что означает «креветку» на тайском языке, это обычное имя как для мужчин, так и для женщин.
Джой пошла назад к моему столику, красиво качая бедрами. Она подняла брови.
— Гунг — сказала она. — Его имя Гунг. Вы теперь довольны?
Я улыбнулся и обнял ее. Она пахла свежо и чисто, несмотря на дымный воздух. Я поцеловал ее в шею, и она прижалась ко мне.
— Да, — сказал я. — Я доволен.
Что-то в ее запахе волновало меня. Я обонял это прежде, но не мог вспомнить где.
Любовь слепа. Действительно. Это не клише, это трюизм. Есть эксперимент, который идеально демонстрирует этот факт. Вы показываете фильм группе добровольцев. Он может быть о чем угодно. Я видел один — ограбление, трое людей украли деньги из инкасаторского фургона и убили двух охранников. Потом Вы сообщаете добровольцам, что им будут задавать ряд вопросов о том, что они видели. Им говорят, на какие вопросы ответить правдиво, и когда соврать. Потом Вы заставляете три типа людей задавать вопросы — постороннего, друга, и брачного партнера — и они должны оценить, говорят им правду или ложь.
Что Вы думаете, каковы результаты эксперимента? Непрофессионал предположил бы, что брачный партнер должен наиболее вероятно определить ложь. Но на самом деле все происходит наоборот. Незнакомцы наиболее вероятно определяют, когда им лгут. Партнер наименее вероятен. А друг где-то посередине, в зависимости от того, насколько он близкий друг.
О чем это говорит нам? Есть множество возможных выводов. Может быть, людям легче лгать тем, кто любит их, они учатся скрывать реплики, выдающие ложь. Но гораздо более вероятно, что мы как люди не считаем, что те, о которых мы заботимся, врут нам, так что мы сами дураки, мы вынуждаем самих себя пропускать контрольные признаки обмана. Любовь точно слепа.
Я смог ощутить что-то неправильное, когда я пришел в Бар Фацо. Большой Рон сидел с усмешкой на лице, покачиваясь на его стуле как готовый взорваться вулкан. Я присел и заказал джин с тоником.
— Кстати, о Джой, — сказал он.
Я похолодел. Я понял, что произошло. Я мог понять это, глядя на его самодовольное жирное лицо.
— Она позволила заплатить за себя бар-файн вчера вечером.
— Невозможно, — сказал я. — Я был в там в десять.
— Да, но какой время ты ушел?
— Приблизительно в одиннадцать. Потом она вернулась в квартиру, когда закончила работу.
Большой Рон захихикал, как школьница на ее первом свидании.
— Тогда лучше поговори с Мэтом.
Я притворился, что я не волнуюсь, но мое сердце упало. Мэт — американец и регулярный посетитель Нана Плаза, где он недавно начал оплачивать бар-файн за катоев. Он пришел в Фацо через час, присел на стул рядом со мной и состроил гримассу.
— Большой Рон сказал тебе?
— Да, — сказал я, помешивая ледяные кубики в моем стакане. — Ты уверен?
— Абсолютно. Я был с Джимми, и Джимми пробовал заплатить за нее бар-файн. Она сказала нет, но через двадцать минут она ушла с американцем.
— Ты знаешь, кто это был?
Мэт покачал головой.
— И нет сомнений, Мэт? Она не могла отправиться купить сигареты?
Он снова покачал головой.
— Я знал, что ты схватишься за соломинку. Я знаю отличие между девочкой, выходящей за сигаретами, и девочкой, которой оплатили ее бар-файн, Пит. Она переоделась в ее джинсы.
Да, конечно он был прав. Я постарался не показать, как я расстроен, я позвонил в колокол, чтобы купить выпивку всем и напиться самому.
Я пошел в «Зомби» только после полночи. Джой была там, игралась с лазерной указкой, которую я купил ей. Она улыбнулась, подбежала и крепко обняла меня.
— Я очень много думаю о Вас, — сказала она.
— Я люблю тебя, Джой, — сказал я.
— Я очень сильно люблю Вас, — сказала она.
— Никогда не лгите мне, Джой, — сказал я, ненавидя себя за то, что говорю так патетически.
— Вы выпили, — сказала она. — Я никогда не лгу Вам, Пит. Я люблю Вас, очень сильно.
Я сказал Парку, что это было глупо, что Пит узнает его, если Парк будет работать в «Зомби». Парк ударил меня и сказал, что это его не заботит, что он не собирается позволять фарангу диктовать, как ему жить. Я сказала, что он глухой, потому что у Пита есть его фотография, но Парк снова ударил меня, так что я прекратила спорить.
Пит почти узнал Парка, и я должна была разрешить проблему. Мое сердце колотилось, когда я шла через бар, чтобы крикнуть Парку. Я почти рассмеялась, когда он сказал что его имя Гунг. Креветка? Парк ненавидит креветки. Называет их морскими насекомыми. Пит поверил мне, возможно, он столь же глуп, как это думает Парк. Я велел всем девочкам говорить, что Парка зовут Гунг, если Пит спросит их, но я не думаю, что он это сделает.