Повернулось к Людвигу. Зашевелилось активнее, подобралось к нему, но в последнее мгновение, стоило каркнуть Берте, притихло, как будто узнало.
Неужели… Неужели это дух маркграфа фон Ройсса? Говорили, при жизни мой дражайший папенька был далеко не лучшим человеком. Это не означало, что его надо было сжигать на костре, но колдуны часто отдавали частичку себя любимым предметом. Я почти не садилась в это кресло, чувствовала, как от него так и веет памятью о покойнике, и Людвиг тоже спокойно отнесся к тому, что ему не предлагают хозяйское место. А Казимир, чужак, ещё и собирающийся отобрать поместье у законных наследников, встал на него ногами!
Все те три грамма симпатии, что ещё были во мне по отношению к незнакомцу, успешно растаяли в воздухе, не оставив ни единого следа своего существования.
Кресло наконец-то определилось с жертвой. Цокая ножками по столу, оно повернулось к очень некстати подвернувшейся под подлокотник — ну не под руку же, их, к счастью, кресло себе не отрастило! — к Барбаре.
— Ой мамочки! — ахнула она, когда чёрный туман оторвался от сидения и потянулся к женщине. — Ох небеса всесильные! Ох, Людвиг!
И бросилась в объятия последнего, почему-то проигнорировав и мамочку, сидевшую чуть поодаль, на той стороне стола, и всесильные небеса, до которых могла бы допрыгнуть, оседлав свою любимую метлу.
Ну если этот мерзопакостный колдун после того, как так меня целовал, попытается спасти Барбару путём объятий, я его!..
Но нет, вероятно, Людвиг примерно представлял, как это будет выглядеть со стороны и какие у его геройства могут быть последствия. Потому, вместо отчаянного спасения Барбары, он только строго отодвинул её в сторону.
— Все назад! — велел мужчина тоном, не знающим возражений. — Быстро! Не заставляйте меня повторять дважды!
Никто и не собирался — все без исключения желали вообще как можно скорее покинуть празднество. Иоганна, рассказывавшая мне таинственные истории о том, как она убила четверых инквизиторов, спасая однажды свою жизнь, вылетела из зала первой, позабыв и подругу, и всех своих родственников, которые тоже присутствовали за столом. Барбара попыталась в последний раз в любовном порыве спасенной фрейлейн прижаться к Людвигу, но, решив, что это сейчас неуместно, поддалась всеобщей панике и тоже помчалась прочь.
— Ну-ка иди сюда, — обратился к креслу Людвиг. — Иди-иди, ко мне!
Не теряя времени, он с легкостью заскочил на стол и зажег боевой пульсар на ладони. Яркий огонь стремительно расползался по всему телу мужчины, окружая его колдовским ореолом, но не задевая одежду. Людвиг выглядел сейчас не менее страшно, чем кресло, и я невольно отметила, что природа магии у них была действительно родственная. Я в плане чар пошла в бабушку, от отца впитала только остатки силы, но не её тип. Людвиг же, кажется, унаследовал особенности родовой магии или, по крайней мере, то, как она выглядела.
Воздух вокруг колдуна-инквизитора стремительно накалялся, но стол, к счастью, не загорелся. Мужчина и кресло стояли друг напротив друга, казалось, испытывая взаимное терпение. Ни один не нападал первым.
— Думаешь, — протянул Людвиг, вплетая в обыкновенные слова колдовскую силу, — что ты так долго протянешь? Ты уже отомстил, сбросил того, кто попытался походить по тебе ногами. А теперь что? Считаешь, что получишь шанс жить полноценно? Как бы ни так! Или мы будем делать второй костер?
В этот момент я порадовалась, что большинство гостей уже успело разбежаться. Слова Людвига выдавали в нём инквизитора.
Восторг, с которым я наблюдала за каждым его движением, погас так же быстро, как и появился. Да, для этого пришлось напомнить себе, с кем я имею дело и за кем сейчас наблюдаю, что этот мужчина сделал… Какую профессию имел, возможно, для того, чтобы спасти собственную шкуру, а может и просто ради наслаждения. Колдун-инквизитор, ха!
И ведь никто ему этого уже не вспомнит.
Вот только кресло, кажется, смутилось. Угроза быть сожженным привела его в чувство, и оно бочком, бочком, стараясь обходить тарелки и не задеть Людвига, спрыгнуло на землю…
Чтобы уверенно заковылять в угол.
Вот только мужчина так и не погасил огонь. Сила всё ещё пылала вокруг него, словно Людвиг как раз распалился, приготовился к сражению, но сражаться-то уже было не с кем. Он даже как-то особенно раздосадовано оглянулся и сделал шаг вперед, явно собираясь вместе с креслом выгнать прочь и ведьмака-досмотрщика.