Вниз я спускалась все так же в темноте, при помощи крепкого слова и пары упоминаний богов. Нет, определенно, первое, что нужно выяснить завтра, это где включается свет в каждой комнате этого дома!
Застелив свою временную постель, я все же отправилась на поиски кухни и ванной. Первая комната меня манила возможностью утолить как минимум жажду, а вторая необходимостью умыться и попытаться смыть с себя пыль, хотя бы полотенцем!
Нет, я, конечно, все понимаю, вести себя нужно скромнее, демонстрировать смирение и прочее, прочее, прочее, но я морально устала, была голодной и тело уже зудело от тонкого красного налета на коже. Раздражает. А смирения во мне отродясь не было, к слову сказать.
Естественно, нормально изучить комнаты у меня не получилось, да и не было такой цели. Но я смогла выяснить, что была права, и в доме есть отдельная светлая столовая с широкими окнами и длинным столом светлого дерева; кухня со всем необходимым набором посуды и горой грязных кастрюль, а также с холодильным шкафом, уныло смотрящим на меня полупустыми полками; даже большая гостиная, кабинет и целых четыре спальни, по всей видимости, для прислуги. Судя по тому, что одна из дверей была заперта, именно там и спал хозяин дома, в остальные я лишь сунула нос, замечала силуэты мебели и закрывала двери. Моей целью была ванная. Ее я нашла в конце одного из коридоров и чуть громко не завизжала от радости, когда по привычке хлопнула по стене, как дома, и под потолком вспыхнула люстра.
— Замечательно!
Пританцовывая и напевая себе под нос нехитрый мотивчик, с вожделением поглядывала на медную чашу ванной с установленным душевым краном на изогнутой ножке и поражалась, какие замечательные условия этот дом мог предоставить для прислуги. Но как бы я ни хотела принять полноценную ванну, пришлось обойтись одним из полотенец, лежащих на полках, и кусочком мыла с приятным травяным ароматом. Натуральное. Вообще красота!
В углу комнаты увидела плетеный ящик с откидной крышкой и не преминула сунуть туда свой нос, который сморщился, стоило увидеть ворох черных рубашек, пару брюк и мужское нижнее белье.
— Вот они, секреты Палача, все передо мной. Теперь я знаю, что он носит под своими черными штанами!
Тихо хихикнув, решила не кидать в эту корзину свое платье: мало ли, утром мужчина придет сюда и, увидев цветной клок ткани на его жутко-черной одежде, рассвирепеет. Мне это совсем ни к чему, а почистить платье я смогу и утром. Главное, найти что-то, в чем можно будет дойти от ванной до гостиной сейчас, да и утром прикрыть свои голые ноги и слишком глубокий вырез нижней сорочки.
Не придумав ничего лучше, пришлось брать один из мужских халатов и надеяться на то, что Палач не будет сильно уж против. Тем более черный я трогать не стала, а светло-серый, с чуть темнее тоном манжетами и воротом, не могла представить на этом мужчине.
На кухне напилась прохладной воды и с удовольствием скушала кусочек хлеба. Последний, видимо, был куплен в пекарне Весельчака Брайна. Один из самых моих любимых работяг города, который всех своих клиентов встречает с улыбкой и добрым словом. А после того, как я лечила его руки от ожогов, для меня в его лавке всегда находятся любимые пряники, которые, по идее, Брайн не печет.
Но как бы то ни было, хлеб у него очень вкусный, не знала, что и Палач бывает в лавке пекаря.
Утолив жажду и притупив голод, почувствовала, что глаза буквально слипаются, и поплелась к своей кроватке из кресел. Кажется, вот сейчас у меня есть все шансы уснуть. И уже все равно, что-то где-то там, в одной из спален, спит Палач, что, возможно, мой дом, когда я там появлюсь, встретит меня разрухой из-за злости одного неудачника, что я очень рискую, оставаясь в этом доме, а также на то, что вообще-то брать чужие вещи не люблю, но сейчас так уютно прячу нос в воротник мягкой ткани халата.
Пусть это просто будет такой день: странный, сложный день, когда я позволила себе нарушить множество своих же правил, а в итоге нашла приют в самом неожиданном месте города. День, когда ведьма доверилась Палачу, а тот спас ее, не понимая, кого пригрел у своего камина.
Уснула я неожиданно быстро, а вот просыпалась от того, что мою руку кто-то осторожно поднимает и сгибает в локте, а затем на меня опускается мягкое облако.
Открыв глаза, я прищурившись посмотрела на чуть склоненную надо мной фигуру в чёрном.
— Уже утро?
Отчего-то страха, как и смущения, не было.
— Нет, — с бесстрастным лицом, но, богами клянусь, совершенно ехидным тоном ответил Палач, — уже обед.
От таких новостей я резко подскочила на креслах и неверяще посмотрела на окно, за которым уверенно светило солнце.