Константа Людмила
Личная воровка герцога
Каждому своя полоса
Каждому свои полюса
Сердцу не прикажешь любить
Разум не заставишь убить
Трое на трое, делишь на двое
Голос прячется, где-то в глубине тебя…
Nomera
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Александра отчаянно скучала. И не потому, что ей не чем было заняться, просто девушке казалось, что кричаще и излишне помпезно одетые дамы и их кавалеры, впустую тратят свое время. А ведь именно время и есть самое драгоценное, что есть у человека от рождения и смешно спускать его на танцы и выпивку.
Время от времени, не смотря на все старания быть равнодушной, ей все же сводило скулы от раздражения от вульгарно накрашенных лиц светских львиц. Именно так называли себя эти стремительно стареющие дамы, что обвивали пороги дома ее отца в тщетных попытках найти богатого мужа. Он часто устраивал званые вечера и тематические балы, на них проще презентовать новые шедевры ювелирного искусства, которым Леонид Федорович плотно занимался больше тридцати лет, переняв талант и фамилию у своего отца.
Женщины: все сплошь нежные блондинки с акульими улыбками и роковые брюнетки, стремились высказать девушке свое наигранное почтение, в котором Саша ничуть не нуждалась, а даже напротив, сторонилась этого. Она прекрасно видела, что приседая в подобии средневекового книксена возле нее и отца, каждая такая дама на самом деле стремиться продемонстрировать не отточенные манеры, а лишь глубину и пышность своего декольте.
И никого из них не смущало, что модный в этом сезоне четвертый размер груди и форма, у всех у них был одинаков, менялись только прически, длина волос, фасон и цвет платьев. Даже глаза и те были сотворены руками модного и талантливого хирурга Петра Самойленко, словно на конвейере. А ведь попасть к нему было так же тяжело, как к ее отцу, известному ювелиру с отменным вкусом, очередь к которому уже давно исчислялась не количеством заказчиков, а годами.
Отец, Леонид Федорович Козырь, пожилой, но еще крепкий статный мужчина, которого седина не только не превратила в дряхлого старика, а напротив, облагородила, тихо посмеивался, принимая правила игры. А иногда, когда все надоедало, он решительно придумывал новые правила и вводил их уверенно и безжалостно, наблюдая, как женщины и мужчины покорно идут у него на поводу.
Вот и сейчас, демонстрируя, что попадает в ловко расставленные сети к каждой из присевших возле его ног дам, он исправно заглядывал в охотно подставленные прелести. Александра только мысленно морщилась, но помнила как это важно для ее отца и молчала, здесь так принято.
Ходить на модные сборы в Москве с натуральным цветом волос, было так же не принято, это дурной тон и верный признак того, что не можешь оплатить хорошего стилиста. Не знать кто такой Врубель или Айвазовский не страшно, а вот пропустить пятничный ужин в ресторане Прага, вот это да, самый настоящий грех, который мог сказаться даже на карьере.
Но Александре на все это было глубоко плевать, она не считала нужным подчиняться законам теневого мира, в который была вынуждена окунаться время от времени и то, по большой просьбе отца, уж ему-то она никогда не могла отказать в поддержке. И ей единственной прощалось это упорное игнорирование многочисленных вечеринок. И даже ни разу не крашенные пепельно-русые волосы, не становились поводом для бойкотирования ее особы. Хотя смысл воевать против того, кто твои старания даже не заметит?
Правда сейчас на некоторое время девушка все же встала на путь моды: она только-только прилетела с жаркой Кубы, волосы неоднородно выцвели и пряди стали разноцветными, красуясь оттенками от почти белого до льняного и русого. Такой колер очень шел девушке, особенно если она распускала свою тяжелую косу, неимоверными усилиями выращенную до самой поясницы.
Благодаря миниатюрной фигуре, которую она очень стеснялась, называя себя карлицей, девушка становилась похожа на фарфоровую куколку. Такие красавицы, ростом метр пятьдесят создаются вручную по заказу для очень богатых людей и их коллекций. Рост Александры не далеко ушел от своих искусственных сестер.
Девушке приходилось одеваться в Детском мире и подростковых магазинах, иначе бы она ходила раздетой. В этом был свой плюс: у ее сверстниц точно не было такого же гардероба, как и у нее. И хотя финансовые возможности позволяли шить все на заказ, но Саша не любила тратить деньги на ветер, в свои двадцать два года зная, как тяжело бывает их заработать.